litbaza книги онлайнРазная литератураДети-эмигранты. Живые голоса первой русской волны эмиграции 1918-1924 - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 54
Перейти на страницу:
страдание – свои, своих близких и своей родины. Кровь и смерть. «Жалкие воспоминания о России», как, отступая от «официального» заголовка, жалостно и жалостливо озаглавила свой грустный рассказ одна десятилетняя девочка. Нет в них смеха, нет беззаботности, редкие упоминания об играх, не веселые, а напряженно болезненные и неразлучные с действительностью.

«Придя домой, я надел матросский костюм, взял винтовку отца и попросил маму сделать мне звезду. Мама заплакала, сняла с меня костюм и спрятала его вместе с винтовкой».

«Началась война, и игрушки были навсегда забыты, навсегда, потому что я никогда уж больше не брал их в руки: я играл ружьями, шашками, рапирами и кинжалами моего отца – других забав у меня больше не было».

«Каждый день мы играли в сестры милосердия».

«Один раз мы играли в госпиталь, у нас были лекарства, сестры, больные. Мальчики были санитары, врачи».

«Мы с сестрой ушли на балкон и с ожесточением били горшки от цветов, говоря, что это мы избиваем большевиков».

«Мы с братом налепили из разноцветной глинки людей, сделали город из кубиков, и в нашем маленьком городе были те же волнения: слепленные куколки стояли в очередях за хлебом, а солдатики бунтовали».

В сотнях сочинений говорится о горьких слезах:

«Я так долго плакал, что у меня подушка промокла и пожелтела».

«Я уехал и всю дорогу плакал, вспоминал Бога и молился ему», – говорится о горячих молитвах маленьких детей за родителей

«Несколько раз к нам отец приходил по ночам, а на рассвете уходил, а мы молили Бога, чтобы он спас его от большевиков».

«Бледная от страха, я бросилась на колени перед иконой и начала горячо молиться».

«Я в страхе забилась в последнюю комнату и, упав на колени, начала усердно молиться Богу. Мне казалось, что большевики убьют маму и нас всех».

Вот эта тема, о страданиях и горе, поистине и есть главная, почти для всех без исключения сочинений, главная и для них, и для нас.

Но и в этом единстве есть свое страшное многообразие: виды и варианты страданий бесконечны. Разрушение старого уклада жизни, оставление родного дома, скитания, холод, голод, бегство, обыски, издевательства, аресты близких, их – иногда на глазах детей – убийство, соблазнение детей с целью выпытать у них, где их родители, и, наконец, истязание самих детей.

Всего не передашь. Остановимся лишь на нескольких моментах. Вот что дети слышали и видели и о чем они рассказывают.

Зверства и расстрелы

«Одна (сестра милосердия) была убита, и тот палец, на котором было кольцо, отрезан».

«Офицеры бросались из третьего этажа, но не убивались, а что-нибудь себе сламывали, а большевики прибивали их штыками».

«Всех расстрелянных присыпали чуть-чуть землей, так что собаки тащили тела убитых. Жители стали возмущаться; и ночью они их увезли в каменоломню, обложили динамитом и взорвали».

Пришел знакомый и стал рассказывать о том, как:

«Пришли большевики к нему в дом и убили жену и двух детей; вернувшись со службы, он пришел домой и увидел, что весь пол был в крови и около окна лежали трупы дорогих ему людей. Когда он говорил, он постоянно закрывал глаза; его губы тряслись, и, крикнув, вскочил с дивана и как сумасшедший вылетел во двор, что было дальше, я не видела».

«По улицам везли на подводах умерших солдат; в крови наполовину отрезанные головы, которые болтались через край подводы».

«Матросы озверели и мучили ужасно последних офицеров. Я сам был свидетелем одного расстрела: привели трех офицеров, по всей вероятности, мичманов; одного из них убили наповал, другому какой-то матрос выстрелил в лицо, и этот остался без глаза и умолял добить, но матрос только смеялся и бил прикладом в живот, изредка коля в живот. Третьему распороли живот и мучили, пока он не умер».

«Несколько большевиков избивали офицера чем попало: один бил его штыком, другой ружьем, третий поленом, наконец, офицер упал на землю в изнеможении, и они… разъярившись, как звери при виде крови, начали его топтать ногами».

«Помню я жестокую расправу большевиков с офицерами Варнавинского полка в Новороссийске. Этот полк возвращался с фронта, чтобы разойтись по домам, и должен был выехать на пароходе из Новороссийска. Большевики потребовали у солдат этого полка, чтоб они им выдали своих офицеров. Солдаты сначала не соглашались, но потом выдали, так как большевики пригрозили им, что не выпустят их из города. Ночью офицерам привязали к ногам ядра и бросили с пристани в воду. Через некоторое время трупы начали всплывать и выбрасываться волнами на берег. Проходя по набережной, я несколько раз мельком видала их. Ужасно тяжелое воспоминание оставалось потом. После этого долгое время никто не покупал рыбы, так как стали в них попадаться пальцы трупов».

«Я быстро подбежал к окну и увидел, как разъяренная толпа избивала старого полковника; она сорвала с него погоны, кокарду и плевала в лицо. Я не мог больше смотреть и отошел от окна, но никак не мог забыть эти зверские лица толпы. Но через несколько часов долгого и мучительного ожидания я подошел к окну и увидел такую страшную картину, которую не забуду до смерти: этот старик-полковник лежал изрубленный на части. Таких много я видел случаев, но не в состоянии их описывать».

«Вот женщина с воплем отчаяния силится сесть в тронувшийся поезд, с диким смехом оттолкнул ее солдат, с красной звездой дьявола, и она покатилась под колеса поезда… Ахнула толпа».

«Расстрелы у нас были в неделю три раза: в четверг, субботу и воскресенье, и утром, когда мы шли на базар продавать вещи, видели огромную полосу крови на мостовой, которую лизали собаки».

Чрезвычайка

«Познакомился с чрезвычайками, – сколько трупов и неизвестно за что».

«Открыли чрезвычайку, там так пахло, что слышалось на других улицах».

«Дом доктора реквизировали под чрезвычайную комиссию, где расстреливали, а чтобы выстрелов не было слышно, играла музыка».

«Добровольцы забрали Киев, и дедушка со мной пошел в чрезвычайку, там был вырыт колодезь для крови, на стенах висели волосы, ночью я не мог спать, то снилась чрезвычайка, то что стреляют».

«Я пошел поглядеть в подвал чрезвычайки, и то, что я там увидел, заставило меня выскочить обратно. Весь пол был залит кровью, на полу лежало несколько трупов. У одного из них лицо было как решето».

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?