— Рев, — вырывается стон. Я закрываю глаза, но ресницы трепещут, когда его горячее дыхание опаляет кожу, заставляя осознать, как я мёрзла до этого. Как мне не хватало его тепла.

Его прикосновений, его близости, его самого.

Стискиваю зубы, напоминая себе, что это неправильно. Мне нельзя нуждаться в нём, потому что он никогда не будет моим. Рев — не вариант для меня.

Но тут его подушечки пальцев скользят по моей руке вверх, и я запрокидываю голову. Большим пальцем он оттягивает лямку моего топа, с моих губ срывает выдох. Он замирает, касаясь моей шеи. Я подавляю желание посмотреть на него — понять, почему он посмел остановиться, — потому что часть меня испытывает облегчение.

Он вздыхает и мягко берёт меня за подбородок.

— Посмотри на меня.

Подчиняюсь. Он так близко, почти нос к носу.

— Я знаю… — он морщится, миллиард эмоций мелькают на его лице. — Знаю, что мы сейчас в полной жопе. Знаю, что этот мир никогда не был добр к тебе. Знаю, что ты отказалась от надежды. Но… — он облизывает губы, и моё непослушное сердце делает кувырок. — Я хочу вернуть её тебе, если получится. Хочу… — он закрывает глаза. — Я не знаю, что правильно, а что нет. Но я знаю, чего хочу.

Моя грудь вздымается, в лёгких никак не хватает кислорода.

— Скажи, чего хочешь ты. Не навсегда. Не через неделю или год. Потому что сейчас невозможно что-либо предсказать. Я понимаю, что ты не хочешь думать о будущем, боишься надеяться на что-либо. Поэтому прошу, скажи, чего бы ты хотела прямо сейчас?

Сглатываю. Сердце пульсирует в груди. В животе разливается тепло. Голова кружится. Я хочу его. Правда. Но мне так страшно хотеть то, что, как мне кажется, я не могу иметь…

Он внимательно следит за моим выражением лица. Его брови сведены вместе, боль мелькает в глазах. После чего он медленно отстраняется.

Моим первым порывом было притянуть его обратно, обхватить руками и ногами и держать в чёртовых тисках, но страх сдавливает горло, и я не шевелюсь. Я не останавливаю его, когда он чуть сгибается, возвращаясь в пещеру, унося с собой всё тепло.

А я не говорю ни одного грёбаного слова, хотя вижу, как он пытается скрыть свою боль.

Набираясь терпения, чтобы выдержать очередную напряжённую паузу, я обдумываю, стоит ли ещё раз идти к стене. Нам не помешало бы разузнать о ней больше, но тот голос…

Вздрагиваю.

К тому же Кейлин, похоже, ещё не оправилась.

С другой стороны, мы не можем просидеть здесь вечность. Да и бездействие сейчас особенно невыносимо. Кейлин отвергла меня, и это не даёт мне покоя. Она не хочет меня.

Или хочет, но слишком упряма, чтобы признать это.

Призрачный волк всё ещё бродит где-то снаружи. Я мог его убить. И должен был, но в тот момент я мог думать только о том, что нужно спасти Кейлин любой ценой. А как только она пришла в себя, призрака уже рядом не было. Там, куда он упал, оказалось пусто.

Я не хотел пугать Кейлин ещё сильнее, поэтому не стал сообщать об этом и поспешил увести в относительно безопасное место. Отсюда всего несколько километров до того домика, где мы останавливались. Теперь же там обосновались призраки. А может, и вовсе никакого дома уже не осталось.

Чтобы скоротать время и отвлечься от неприятных мыслей — перестать думать об её отказе, — я достаю карту Выжженных земель и рассеянно изучаю её.

— У тебя появилась какая-то идея? — интересуется Кейлин.

— Нет. Просто делать нечего, — я роняю тонкий пергамент на колени. Кейлин нужно отдохнуть, а нам лучше подождать и разобраться, что за чудовище ждёт нас по ту сторону. Завтра я намерен пойти исследовать Огненную стену, поискать какие-нибудь доказательства того, что призрачный волк говорил правду. А дальше будем думать, как незаметно перейти стену или хотя бы попытаться застать врага врасплох.

А пока будем выжидать. В этой крохотной тесной пещере.

— Так, ну давай обсудим наши дальнейшие действия, — предлагает Кейлин. — Во-первых, нужно пройти Огненную стену. Пускай и с риском для жизни, но мы должны пройти через эту чёртову штуку.

Мои брови взлетают.

— Дальше болото. Здесь, скорее всего, лес и одна-единственная гора в центре. Всего пять километров от Огненной стены до книги заклинаний.

— Легкотня, — ухмыляюсь я. — Раз плюнуть.

— Как думаешь, чего ждать от болота? Плотоядных бактерий? Оживших конечностей? Кровавых жертвоприношений?

— Целое болото густой горячей крови, — отвечаю я, потому что это вполне в духе этого места.

Кейлин кривится. Усмехаюсь.

— Фу, звучит отвратительно. Наверное, так и будет.

— По идее, чем дальше, тем хуже. И я не думаю, что это преувеличение.

Кейлин кивает.

— Сложно представить что-то ещё хуже, чем то, через что мы уже прошли.

Я с ней полностью согласен, даже говорить нечего. Это место превзошло мои худшие ожидания. Особенно учитывая, что мы с моей истинной заперты здесь, и только один из нас сможет выйти на свободу.

Не могу представить ничего мучительнее.

Учитывая деревья-людоеды, зомби-животные и живые скелеты, встретившиеся нам ранее, боюсь представить, что может ждать нас по ту сторону стены огня. Помимо очевидного — чудовища из ночных кошмаров Кейлин.

Я заламываю руки, гадая, можно ли как-то убедить её остаться. Ей необязательно участвовать в этом. Теперь моя очередь.

— Кейлин, — медленно и тихо зову я.

Её глаза задерживаются на секунду на моих губах, а затем ловят мой взгляд.

— Нет.

Моё сердце сжимается.

— Я здесь не останусь.

Качаю головой.

— Тебе не за чем туда идти, Кей. Намного больше причин, почему тебе не нужно идти. Ты не обязана это делать. Это не твоя война.

Она откидывает голову к каменной стене, глядя на узкую щель сверху.

— Это касается нас обоих.

— Ты уже достаточно сделала. Уже выстояла против них и одержала победу. Я хочу защитить тебя от них.

— Прости, Рев, но ты не можешь. Ни у одного из нас не было выбора, но так сложились обстоятельства. Я справлюсь. Я встречусь с Вселяющей Ужас, когда придёт время. Я напугана, но не боюсь.

Мои губы кривятся в грустной улыбке.

— А в чём разница?

Она пожимает плечами.

— Головой я понимаю, что мне страшно. Паника иногда накрывает. Но сердце готово пойти до конца, потому что оно того стоит.

Её решительный настрой спасти меня сильнее страха. Или она просто слишком упряма. Почему она так беспокоится за меня и в то же