— Видеокадры изучал?

— В целом подтверждают, хотя камера ходила ходуном и многое плохо различимо… Озверел он, понимаешь?

— Как там мой племяш? — спросил Грязнов после молчания. — Не утомил еще?

— Нормально, — пожал плечами Турецкий, коротко глянув на Дениса.

— Ладно, Саня, передавай ему привет, будут новости, созвонимся.

Положив трубку, Турецкий снова взглянул на Дениса.

— Дядя тебе привет передал. Итак, что ты там в наших СМИ увидел? Банкиры, которые не возвращают долги или не дают кредиты, есть такие?

— Спасибо… Ну а как без них?.. — Денис подвинул к нему ворох газет. — Я тут пометил. Десятка полтора подобных историй. И наверняка этих банкиров уже разглядывают через прицел. Но чтоб сто тысяч баксов за выстрел?! Может, мы тут за текучкой что-то пропустили? Например, всемирную забастовку киллеров, потребовавших повышения гонораров и создавших профсоюз для защиты своих прав? И сейчас у них цены только такие?

— Если все так серьезно… — Турецкий отодвинул газеты. — Если действительно дают такой задаток, значит, под прицелом этого Павла должна быть очень крупная птица!

— Все-таки сомневаешься? — спросил Денис. — Думаешь, это туфта, вброс ложной информации, с помощью которой просто хотят перегрузить наши славные правоохранительные органы? Или отвлечь от чего-то более серьезного?.. От дела об убийстве капитана Анисимова, например.

— Это ты о чем? — потянулся и зевнул Турецкий, взглянув на часы. Было уже без четверти десять вечера.

— Расчет прост, — пожал плечами Денис. — Игорь, которому я когда-то оказал услугу, часто со мной контактирует, и потому именно ко мне прибежит с этой историей. А я, как племянник своего дяди, — к нему или к тебе. И все при деле. Начинаем соображать, что бы это значило. В результате другое важное дело растягивается, и кто-то выигрывает время, чтобы…

— «Он думал, что уснула я, и все во сне стерплю, — насмешливо пропел Турецкий. — Он думал, что я думала, что думал он — я сплю».

— Бернса я тоже люблю, — обиделся Денис. — И про этого чудака тоже время от времени вспоминаю, когда ум за разум заходит. Может, тогда оставим до утра? Я, наверно, родился в год медведя. Как зима начинается, сразу тянет в спячку.

И откровенно зевнул.

— Не ты один… Ладно… — Турецкий встал и потянулся, потом сделал пару резких движений руками. — Уже слишком поздно. А завтра ты мне понадобишься выспавшимся. Поэтому отложим. Только я сначала перешлю эту запись для идентификации в лабораторию МВД.

Он кивнул на аудиокассету, на которой только что был записан разговор Володина с незнакомцем.

— Я бы еще раз послушал, — сказал Денис. — Чем-то мне этот голос кажется знакомым… А тебе — нет?

— Кажется, — кивнул Турецкий, собирая бумаги со стола. — Что один из записанных голосов принадлежит Игорю Володину, известному журналисту и твоему знакомцу… Стоп. А что интересного у нас в столице, кстати говоря, предстоит через месяц, помнишь?

— Как всегда. Квартальную вам в прокуратуре должны дать, — пожал плечами Денис. — А у меня, в «Глории», между прочим, кварталка каждый месяц. И ни разу не задержали. Вот закончу практику, вернусь в «Глорию», так что переходи ко мне работать, Александр Борисыч! Не пожалеешь.

— Хочется и мной покомандовать? — сощурился Турецкий. — Но это случится не раньше, чем меня отправят на пенсию… если вообще случится. Так вот через месяц состоятся перевыборы в городскую Думу в сто шестнадцатом округе Москвы.

— Подумаешь, событие!..

— Такие рассуждения извинительны для твоих клиентов, Денис. Напомню: там вместо погибшего Николая Семенова будут избирать другого депутата. Вопрос навскидку: кто из наших общих знакомых собрался туда баллотироваться, не припомнишь?

— Никак Соломатин? — Денис присел на стул. — Этот бывший рубоповец, ставший авторитетом? Ты вел его дело и довел до суда, так ведь?

— Вот именно. Но мороки все равно полно. Суд тянется уже год, приходится ездить на заседания, то-се…

— Значит, ты тоже так считаешь: тебя хотят завалить грудой дел, чтобы…

— Я так не считаю, но не исключаю, — Турецкий зашагал по кабинету. — Как раз у него сменился адвокат. Он будет читать все сначала. А там больше сорока томов. И Соломатину, как никому другому из моих подследственных, нужна депутатская неприкосновенность. Не очень в это верится, но проверить стоит. Будет время, покопайся, и расскажешь мне о планах Соломатина, кто его выдвигает и поддерживает, а также о его криминальных связях…

— Кое-что могу доложить уже сейчас, — сказал Денис. — Он держит крышу на Тимирязевском вещевом рынке. И что?

… Утром Турецкий позвонил на технический узел МВД, где осуществлялось санкционированное прослушивание, а также идентификация телефонных номеров.

— Какие-то первые цифры вы успели определить? Или, как всегда, звонили из автомата? — спросил он.

— Сотовый, есть три первые цифры после кода.

— Можно установить, сколько там всего абонентов, имеющих такие же три цифры? — спросил он.

— Порядка трех-четырех тысяч…

— Без ножа режете…

— Более точно можно будет узнать, если снова позвонят вашему абоненту с этого же номера, — постарались его утешить. — Эти три цифры компьютер уже запомнил. Возможно, он успеет засечь еще две-три…

— Если с этого… А если с другого? Они тоже не дураки. Володину по этому поводу больше не звонили?

— С этого номера — нет. Звонки были обычные. Тематика — деловая, семейно-бытовая, для нас ничего интересного…

— Спасибо, — Турецкий положил трубку.

Как раз семейно-бытовое — это и есть самое интересное на свете, подумал он. Я вот от своей дражайшей супруги иногда часами звонка жду, не дождусь. И плевать мне тогда на все оперативные и розыскные данные, пока не услышу ее голос. Вот что делает с нами телефон… Сближает, говорят. А он иногда не сближает, а напротив, еще сильнее отдаляет. Особенно, когда подолгу не бываешь дома… Подумав, он машинально стал набирать свой домашний номер, но, спохватившись, набрал номер Игоря Володина.

— Извините, как там у вас?

— Это я вас должен спросить: никого из сильных мира сего еще не шлепнули? — нервно спросил Игорь.

— Пока нет, — спокойно сказал Турецкий. — Я о другом. У вас дома — нормально?

— Если не считать, что Галя ночь не спала и мне не давала заснуть своими расспросами. А как ночью машина к дому подъедет, сразу вскакивает, бежит к окну. Вы поймите правильно, я ведь не за себя, за своих боюсь… Теперь скажите… — он понизил голос. — Возможно, я ошибаюсь, но, по логике, прежде, чем убрать этого чертова киллера, им бы сначала того… ну, сделать это со мной, верно? Чтобы не было последствий…

— Не берите в голову…