— Сказала. Она очень удивилась. И в удивлении ее, как мне показалось, притворства не было, так что и мои подозрения немного ослабли. Похоже, у нее какие-то соображения на этот счет были. Она призадумалась немного и сказала: «Ладно, потом проверю и, если что выяснится, сообщу, а если ты что-нибудь узнаешь, то мне скажи».

— Она знала, почему Киёми пыталась покончить с собой?

— Хм, похоже, что нет. Ведь даже дядя ее ничего не знает.

По наущению Нэдзу, Дзюнко никому не рассказывала о письме. Девушку они тогда обнаружили быстро и опасность была предотвращена, а сама Киёми потом о случившемся ни словом не обмолвилась. Поэтому считалось, что та попытка самоубийства была связана с ранимым переходным возрастом, и Окабэ Тайдзо до сих пор очень переживал из-за случившегося.

— И все-таки, несмотря на все, вы считаете, что автор писем — мадам из «Одуванчика»?

— Я не знаю. Если мадам ни при чем, то почему она тогда так побледнела, почему сперва растерялась? Но с другой стороны, успокоившись, она заговорила очень убедительно. Так что мне нечего ответить, кроме как «не знаю».

— А ваш супруг тоже подозревал мадам?

— Этого я тоже не знаю. Я заметила письмо, когда он уже ушел. А вечером он не вернулся, поэтому у нас с ним не было возможности обсудить его. Муж мой по характеру не особо склонен подмечать всякие мелочи. Поэтому я никак не могу представить, что он вчера вечером отправился в «Одуванчик».

Нэдзу поднялся и медленно подошел к веранде. Поглядел на улицу в щель шторы.

— Видно, эти молодцы уже спустились. Ну что ж, особо нервничать нечего. Будут расспрашивать — отвечайте честно, вот и все. А мне нужно вернуться к своей работе. — И он с отстраненным видом принялся раскладывать на столе копировальные принадлежности.

Торговые ряды, где находилось ателье «Одуванчик», располагались на западе Хинодэ.

Как потом узнал Киндаити, принадлежали они не Корпорации. Когда владелец окрестных земель прослышал, что здесь будет возводиться жилой комплекс, он, будучи человеком ловким, построил вплотную к его территории четыре двухэтажных блока, скромных и простеньких, как заячья ночлежка. Они тянулись одной линией вдоль западной границы жилого массива, каждый состоял из семи отсеков под общей крышей, и таким образом получились торговые ряды из двадцати восьми магазинчиков.

Ателье «Одуванчик» находилось в самой дальней части торгового квартала. К тому же еще не все двадцать восемь помещений были заняты, соседнее с ателье справа, например, еще пустовало. В следующем за ним располагалась парикмахерская.

Спустившись с крыши корпуса 20, полицейские отправились в торговые ряды и около ателье застали толпу народа.

Внутри дома, в его торцевой части, у хозяйки были выставлены образцы модных нынешней осенью тканей и разнообразных аксессуаров. Пол земляной, выбор тканей невелик, да и коробочек с жемчужными ожерельями, серьгами и брошками тоже не так уж и много. Все это наводило на мысль, что открылось ателье недавно.

В одном углу помещения размещалась примерочная. С трех сторон она была затянута шторами, в просветах которых виднелось большое, в человеческий рост, зеркало. Все было в идеальном порядке, невозможно было себе представить, что хозяйка этого дома жестоко убита. Вот только странно смотрелась здесь чопорная фигура полицейского.

— О, это ты! А остальные?

— На втором этаже чем-то занимаются.

— Ну ладно.

В глубине помещения была оборудована мастерская, перед ней размещалась лестница. Поднимаясь на второй этаж, можно было заглянуть в мастерскую, там виднелись две женские фигуры, замершие, словно каменные изваяния, — Тода Киёми и приходящая прислуга Кавамура Мацуэ.

Сняв около мастерской обувь, пришедшие стали подниматься вверх по узкой лестнице — впереди Ямакава, за ним Тодороку, последним Киндаити Коскэ. Шагая по ступеням, он до боли в спине ощущал на себе взгляд Киёми. Взгляд, полный удивления и подозрительности.

— Ну что, Эма-кун, нашли что-нибудь? — спросил Ямакава, раздвигая перегородку.

— Господин инспектор, смотрите под ноги! Сюда не наступайте.

— Что-что? — Озадаченный Ямакава даже попятился.

Это помещение в шесть дзё, судя по всему, служило Катагири Цунэко одновременно и спальней, и общей комнатой. На татами постелен ковер, вплотную друг к другу стоят кровать, платяной шкаф, небольшое трюмо… На ковре перед самым входом обведен круг.

— Что-то нашли?

— Пятно, на кровь похоже. Так что, возможно, убийство произошло именно здесь. О, господин старший инспектор, здравствуйте!

Все трое, аккуратно ступая, вошли в комнату и склонились над кругом.

Действительно, на ковре осталось пятно, похожее на кровь, и, более того, похоже, когда оно еще не засохло, кто-то умудрился наступить на него.

— Только одно?

— Пока да.

— Господин Тодороку, если убийство произошло здесь, дело сильно запутывается. Зачем надо было тащить труп в другой корпус?

— Вот именно, а потому помещение требуется обследовать со всей тщательностью, — наставлял подчиненных сыщик Эма, озабоченный поиском отпечатков пальцев.

— Кто здесь жил? Мадам и еще кто-нибудь?

— Нет, только хозяйка, Катагири Цунэко. У нее есть помощница, но она по утрам приходит и вечером часов в восемь уходит. Да вы ее видели внизу в мастерской, тетка лет пятидесяти. Это она и есть.

— Шумливая такая, — заметил кто-то из полицейских, пришедших первым.

Чтобы не мешать, Киндаити скромно остановился около перегородки и принялся разглядывать комнату.

Все здесь — от ковра до кровати, от шкафа до трельяжа — свидетельствовало о хорошем вкусе хозяйки, но Киндаити бросилось в глаза еще одно обстоятельство: все предметы в комнате были совершенно новые.

Ни одной старой вещи. Все куплено или изготовлено на заказ какие-нибудь несколько месяцев назад. Позже он понял, что это обстоятельство имело очень важное значение.

Взгляд Киндаити скользил по комнате, но на маленьком столике у изголовья кровати словно споткнулся. Настольная лампа, ваза с розами, часы модного дизайна. А еще несколько иностранных журналов.

— Если все произошло здесь, то что со снимками?

— Уже сделали. И зарисовки тоже.

— Значит, ходить можно?

— Да-да, пожалуйста.

Киндаити Коскэ внимательно осмотрел кровать. Красиво расшитое одеяло застелено аккуратно, без единой морщинки. Но из этого, пожалуй, еще не следует, что вчера вечером кроватью не пользовались. Вполне можно предположить, что если убийство произошло здесь, то постель могли привести в порядок уже после того, как тело вытащили.

— Эма-сан, с этих журналов уже сняли отпечатки?