– Валера, тут очень многое изменилось, – попытался оправдаться Дюк. – Сейчас двадцать первый век на дворе. А ты живешь, словно в бородатые восьмидесятые годы. Не вернутся больше те времена! Неправ ты. И вообще – давай лучше еще по одной накатим. – Леше совершенно не хотелось развивать тему.

– Если я в чем-то неправ, – глухо отозвался Монах, – я всегда перед тобой извинюсь. Пусть даже мне за это сходняк по ушам даст. Только объясни мне, Леша, в чем именно я перед тобой неправ? – И, не давая собеседнику ответить, авторитет продолжал: – Да, я согласен с тем, что жизнь изменилась; правда, мне пока тяжело понять, в какую сторону, но со временем я обязательно во всем разберусь. Лишь одно я твердо знаю: если какие законы и изменились, то только мусорские, а никак не наши.

– Если я чем-то тебя обидел – извини, – примирительным тоном попытался закончить спор хозяин.

– Не будем собачиться, – согласился вор, но по его тону Дюк понял, что примирение это временное и что упрямый Монах обязательно сдержит данное ему слово. – Пойми, мне небезралично, каким путем приходят ко мне «филки». Я никогда не возьму бабла с сутенера, мента или пидора. Не нужно мне лавья и с наркоты. Тем более что этим вопросом в Москве уже занялись не мусора, а Контора.

Дюк посмотрел на собеседника отрешенно, и по его взгляду Монах понял, что тот погрузился в омут страха.

– Откуда ты это знаешь? – уточнил хозяин, совладав с эмоциями.

– Несколько дней назад меня приняли комитетчики, а потом их начальник битый час мне по ушам ездил, укатывал ссучиться.

– А я тут при чем?

Фомин поморщился.

– Беседу со мной вел. Мол, есть в Москве один авторитетный человек, который наркотрафик наладил. Хотел, чтобы я к нему ушатым примазался. Теперь, после твоего предложения насчет «кокса», понял, что роют под тебя конкретно. Больше ни на кого и подумать не могу. Они обо мне мно-огое знают. Только фамилий он мне никаких не называл. Так что будь на стреме, тебе уже, наверное, и хорошую хату в Лефортово со шконкой у «решки» выделили, чтобы по утрам балдоха в самую морду светила, но не грела. Секи фишку, Дюк. Я сказал, ты слышал.

После этой фразы за столом воцарилась тишина. Хозяин заметно нервничал, и это не укрылось от взгляда Монаха.

– А что за начальник? – спросил Дюк.

– Назвался полковником Шароевым. Меня же на Лубянку в «цацках» привезли – ну, типа, чтобы страху нагнать. Говорили, правда, вежливо.

– Конкретней не можешь? – нетерпеливо уточнил Леша.

– Могу, чего уж там! Там прямо-таки детектив какой-то, типа про Джеймса Бонда. Короче, сказали, что есть один авторитетный человек… ты, как я понял, и что ты чуть ли не шпионишь в пользу каких-то латиносов. Я так понимаю, что это неспроста было сделано. Видимо, тот начальник просчитал, что этот разговор я тебе передам.

– С какой же целью? – Хозяин «поместья» сосредоточенно смотрел перед собой.

– Наверное, чтобы ты задергался, сменжевался и наделал разных ошибок. Иного объяснения у меня пока нету, – передернул плечами уркаган.

– Вот оно что… – пробормотал Зеленцов. – Кто же настучал?

– У тебя же охранная фирма, – резонно напомнил Монах. – Детективная деятельность, лицензия на охрану и все такое. Вот ты и вычисляй, кто и откуда.

– Больше ничего не говорил?

– Про какие-то государственные секреты плел… Чушь собачья, конечно же. Ладно, друг, – примирительно улыбнулся старый вор. – Давай еще по одной на посошок, и разбежались, а то у меня на сегодня пару «стрелок» забито. А насчет «короны» твоей не обессудь: еще поговорим на этот счет на первом же сходняке…

…Уже отъезжая от «офиса» Дюка, Фомин невольно похвалил свою интуицию: лучше пока вообще не рассказывать Дюку о старой дружбе с «крышуемым» им банкиром. Рано или поздно эта дружба всплывет при других обстоятельствах, и тогда хозяином положения будет Монах.

Миновав МКАД, «Хаммер» выехал на Ленинский проспект. Огромный джип катил в плотном потоке машин. Убаюкивающе ровно гудел мощный двигатель, ласково шоркали протекторы по асфальту, залитому желтым светом угасающего вечера.

Тротуары, заполненные спешащим вечерним людом, неуловимо напоминали гигантскую кипящую помойку. У подземных переходов пили пиво коротко стриженные гопники; гоготали, приязненно матерились, отбирали друг у друга бутылки. Несомненно, им нравилась их дешевая жизнь, а о другой они даже не помышляли.

Смежив веки, старый вор негромко пробормотал:

– Дожились… Суки.

* * *

В гулком спортзале с грохотом рушились штанги. Полуобнаженные атлеты самозабвенно качали железо. Гулкое металлическое клацанье эхом отражалось от стен.

Вадим Стародубцев, сидя за тренажером, упорно накачивал бицепсы: форму он поддерживал образцово. Три раза в неделю, невзирая на неотложные дела, скверное настроение или дурную погоду, Вадим до горячего пота бегал по электрическому бесконечному тротуару беговых дорожек-тренажеров, до изнеможения отжимал гири, упорно боролся с силовыми машинами.

За последние несколько лет он лишь раз пропустил спортзал: когда заболела его младшая сестра…

Увеличив нагрузку тренажера на пару делений, Стародубцев вновь принялся сосредоточенно накачивать внутренние мышцы рук. И тут явственно ощутил, что сзади к нему кто-то подошел.

– Вадим? Ну привет!

Стародубцев поднял голову – он очень не любил, когда его отвлекали от «физухи». Перед ним стоял Саша Заика.

– Привет, – буркнул Вадим, поднимаясь с тренажера. – Саш, ты ведь знаешь, что когда я в «качалке» – телефон отключаю. Что-то совсем срочное?

– Если бы не срочное, я бы тебя не искал, – Заика поморщился от острого запаха пота, витавшего в спортзале. – Давай по-быструхе в душ, и я тебя жду в машине.

Тема, предложенная Сашей, и впрямь была серьезной.

– Вот, ознакомься, – Заика бросил на колени Стародубцева пачку фотографий. – Этот урка у твоих пацанов волыны забрал?

Вадим внимательно рассматривал снимки. Все они были сделаны в головном офисе фирмы, а точнее – в гостевой беседке, за богато накрытым столом. Притом на всех фотографиях Дюк подчеркнуто уважительно беседовал с неким мужчиной явно уголовного антуража. И хотя сам Стародубцев не видел Фомина, но на снимках он признал его сразу – по подробнейшим рассказам пацанов. Да и косой шрам на левой щеке был очень запоминающейся особой приметой.

– Откуда это у тебя? – Вадим нервно взъерошил мокрые после душа волосы.

– Дюк с некоторых пор привычку завел: фотографировать всех гостей, кто бывает в офисе. Ну, типа, как для досье.

– Он что – и меня фотографировал, когда я там бывал? – неприятно удивился Вадим.

– Думаю, что да. И меня, наверное, тоже.

– Может, он еще и телефонные разговоры наши записывает?