— Она в мать, такая же упертая, — не выдержав наконец, рявкнул Брайан Роббинс.

— Ах!.. Неужели в мать? — рассмеялась Марсия, нежно сжимая его пальцы.

— Что ты хочешь этим сказать? — смешался он и посмотрел на жену.

По существу, будущее дочери в этот момент тревожило Брайана Роббинса куда меньше, чем свое собственное положение в обществе. В кругу его знакомых и друзей давно сложились свои традиции и устои. Именно им Лейла сейчас и бросала вызов. Брайан не знал, как отреагирует общество на решение девушки самостоятельно, без мужа родить и воспитать ребенка.

— Гордишься собой? — сердито спросил Джейк Лейлу. Они закончили ритуальный обход гостей и теперь стояли на веранде.

— С чего ты взял? У меня нет особого повода для гордости. Но и на ваши уловки я не поддамся. Или ты все еще на что-то надеешься? Даже отец как будто смирился.

— У меня с твоим отцом цели расходятся, Лейла. Не стоит все валить в одну кучу.

— Приятно слышать. Но если перед отцом мне и впрямь стыдно, у тебя мне не за что просить прощения. Папе пришлось пережить немало неприятных минут, когда ты наотрез отказался пригласить на эту вечеринку своих родственников. Заметь, при этом я уважаю твое право на частную жизнь и собственный выбор.

Джейк промолчал. Лейла присела на качели и легонько оттолкнулась. На ее лице появилось задумчивое выражение:

— Какой удивительный вечер! На расстоянии нескольких шагов от дома темно настолько, что можно потеряться. У меня такое ощущение, будто за нами кто-то наблюдает. Может, это призраки? — прошептала девушка.

— Не говори ерунды!

— Замечательно! Как бы мне не забыть внести это в список — в графу «что мне делать не следует», — она притормозила качели. Песок под ногами тихо зашуршал. — Если обо мне будут спрашивать, скажи, я устала и отправилась отдыхать. Слава богу, хотя бы на это у меня есть причина.

Лейла быстро пошла к дому.

— Лейла, прости! Я имел в виду…

— Я уважаю твои желания. Я стараюсь делать все, о чем ты меня просишь. Не беспокойся, малыш родится абсолютно здоровым и сделает это вовремя. Я понимаю, все остальное тебя не интересует: ни я, ни то, чего я хочу. Что ж, ты имеешь на это право. Но не надо делать вид, будто ты заботишься обо мне и интересуешься моими проблемами.

— Да ты мне такой возможности не даешь! Ты даже разговаривать со мной не хочешь!

— Да? Наверно, именно поэтому, когда мы встречаемся, ты смотришь исключительно на мой живот? Думаешь, не замечаю?

Джейк догнал девушку и положил руки ей на плечи. Она не противилась, но ее лицо оставалось безучастным. Джейк нахмурился:

— Мне действительно необходимо знать, чего ты на самом деле хочешь и что тебя беспокоит, Лейла. Обещаю, я найду способ тебе помочь.

— Я хочу, чтобы все оставили меня в покое, позволили жить собственной жизнью, а не только вынашивать благословенное дитя, — гневно проговорила она.

Джейк убрал руки и отошел от девушки.

— Эй, Ваша Милость! Я чудовищно устал. Гнал, как сумасшедший, от самого Батурста. Жизнью, можно сказать, рисковал, чтобы тебя увидеть.

Лейла безошибочно узнала голос. Ее лицо мгновенно засияло.

— Джимми, — восторженно выкрикнула девушка и, в два прыжка преодолев разделяющее их расстояние, упала в объятья мужчины. — Приехал! — ее глаза заблестели, а щеки покрыл нежный румянец.

— Ну, ну, — в голосе мужчины прозвучала нежность.

Джейк издалека наблюдал за ними. Вновь прибывший незнакомец был невероятно красив: черные густые волосы, длинные ресницы, миндалевидные глаза. Кто он такой? Видимо, один из друзей Лейлы? Может быть, они встречаются, любят друг друга? Или просто учатся вместе или работают? Джейк не знал, что думать.

— Что с вами случилось, Ваша Милость? Скажи, кого я должен поколотить за эти слезы? — Джимми пристально вглядывался в лицо девушки.

— Забери меня отсюда, пожалуйста, — по-детски взмолилась Лейла.

Не разжимая объятий, они побрели по лужайке. Джейк остался стоять на месте. Его сердце учащенно билось. Как быстро Лейла забыла о нем! Немного придя в себя и оглядевшись по сторонам, Джейк в отдалении заметил Брайана. Казалось, отца семейства сейчас разорвет от ярости. Приглашенные гости с любопытством смотрели вслед удаляющейся паре.

— Мне так хочется исчезнуть отсюда, Джимми! Это все, о чем я могу мечтать. Они сведут меня с ума, — донесся до Джейка жалобный голосок Лейлы.

Они остановились у запруды. Здесь не было слышно звуков праздника, огни иллюминации остались далеко позади. На небе висела огромная полная луна, ее призрачный свет лежал на траве, листьях деревьев, падал на лицо Лейлы, делая его неестественно бледным.

Расстояние, отделяющее Джейка от девушки, показалось ему пропастью. Он ощущал холод и странную, непривычную пустоту в душе. Отчаянный крик Лейлы до сих пор звенел у него в ушах. Этот внезапно появившийся незнакомец скорее всего сейчас выслушивает сетования девушки и успокаивает ее. Джейк понимал, подслушивать нехорошо, но ноги сами несли его в темноту, вслед за Лейлой и Джимми. Он должен узнать, о чем они говорят.

— Расскажи мне, малыш, что случилось?

— Все просто ужасно! Хуже некуда!

— Ну, перестань, успокойся!

Лейла сидела, тесно прижавшись к Джимми, уткнувшись лицом в его плечо. Из ее глаз текли слезы. Джимми успокаивающе гладил девушку по голове.

— Ты же знаешь, мне ты можешь рассказать все, — проговорил он.

Стоящий поодаль в темноте Джейк едва слышал их разговор. Его слух был напряжен до предела. Почему Лейла так легко рассказывает этому чужаку о своих переживаниях, а с ним, отцом ее ребенка, даже разговаривать не хочет? Доверчиво прильнув к незнакомцу, девушка сбивчиво говорила:

— Я не понимаю, почему. Они же знают меня с детства! Я не могу жить взаперти, мне воздуха не хватает! И эти запреты! Мне ничего нельзя! А я хочу солнца, ветра, неба. Мне нужно гулять, бродить по лесу, общаться с лошадьми. Ну, какой мне будет вред хотя бы от старенькой Голубки, если я разок на ней прокачусь? У нее такой плавный шаг, она-то меня точно не растрясет. Но за мной постоянно следят, даже когда я сижу в своей комнате. Мне предоставили на выбор несколько очень интересных занятий: я могу стряпать, спать или смотреть по видику одни и те же комедии. Читать мне нельзя, представляешь? Оказывается, все писатели — маньяки, описывающие исключительно всякие гадости, о которых не следует знать молодой матери.

— Ты говорила им, что тебе плохо? Возможно, они просто ни о чем не догадываются? Сейчас ты особенно ранима, — проговорил Джимми. — Я думаю, дело не в их отношении, точнее, не только в нем. Ты казнишь себя за то, что из-за беременности не смогла вовремя закончить учебу. Ты просто обязана заставить себя вернуться к обычному режиму, иначе предстоящее материнство станет для тебя настоящей каторгой. Попробуй восстановиться в университете и сдать экзамены до рождения ребенка.