Нина закатила глаза.

– Приступим. Есть мысли, у кого нам взять интервью? – Им поручили вместе написать статью о ком-то в университетском городке.

Итан положил руку на спинку стула.

– Разве мы не можем поговорить о чем-то другом, по крайней мере пока ты не закончишь есть?

Нина медленно откусила сэндвич с индейкой.

– Если надеешься скинуть всю работу над проектом на меня, то зря.

– На тебя? – Итан дерзко усмехнулся. – Я-то думал, что как раз мне придется взвалить на себя основной груз. Хочу сообщить, что у меня почти максимальный средний балл.

Нина почувствовала себя виноватой, что посчитала его бездельником.

– Тогда зачем тебе работать со мной?

– Ты решила, я вызвался к тебе в напарники только затем, чтобы использовать твои таланты?

– Не хочу хвастать, но я действительно хороша в учебе.

Итан весело вздохнул.

– Может, я просто хотел провести с тобой немного времени, Нина. В смысле, мы знакомы с детства, но на самом деле совсем друг друга не знаем.

Она отложила сэндвич и оперлась локтями о стол.

– Что ты хочешь узнать?

– Мне интересно, что на самом деле произошло между тобой и Джеффом, – осторожно сказал Итан.

Нина не удостоила его ответом, но и не отвела взгляд. Она смотрела на Итана горящими глазами, пока тот не смутился и не уставился на свои колени.

– Прости. Я лезу не в свое дело.

– Да, – решительно сказала она.

– Просто я беспокоюсь за Джеффа. Он не говорил со мной о вашем разрыве. Он вообще ни о чем не говорил с…

Нина думала снова рассердиться, но гнев исчез под напором внезапной волны сочувствия.

Когда она думала о Джеффе, то больше не переносилась мыслями в ночь их расставания. А помнила лишь выражение его лица во время Потомакских королевских гонок: изумленный, пытливый взгляд, который быстро исчез, как будто он собирался ей улыбнуться, но затем вспомнил, что потерял и ее тоже – помимо отца.

Нина неделями думала поговорить о Джеффе, но было не с кем по-настоящему его обсудить. Она не хотела беспокоить родителей: те все еще приходили в себя после кошмара с папарацци. Рейчел встречалась с Джеффом лишь однажды, поэтому не имела настоящего представления о ситуации. Что до Сэм – с самого начала было сложно говорить с ней о ее собственном брате. Теперь же казалось верхом эгоизма поднимать этот вопрос. Романтические драмы Нины представлялись мелкими и незначительными по сравнению со всем, через что недавно прошла ее лучшая подруга.

Было немного странно говорить об этом с Итаном, но он знал Джеффа лучше, чем кто-либо. Может быть, Итан поймет парадоксальность чувств Нины.

– После того как стало известно о наших отношениях, у нас Джеффом все пошло под откос, – начала Нина. – Вдвоем нам было хорошо. Но как только все узнали, многое встало у нас на пути. – В первую очередь бывшая девушка Джеффа.

– СМИ действительно устроили тебе адскую жизнь, не так ли?

Обычный сарказм испарился из тона Итана, и, к удивлению Нины, этот парень показался ей даже красивее. Немного серьезности добавило глубины его карим глазам, сгладило небрежную улыбку.

– Я не осознавала, насколько наш разрыв повлияет на мои отношения с Сэм. – Нина вздохнула. – Мне следовало дважды подумать, прежде чем встречаться с братом моей лучшей подруги. Очевидно, ты оказался умнее, – добавила она, смотря на Итана. – Ты ни разу не пытался ухаживать за Сэм.

Он рассмеялся.

– Поверь мне, Сэм не в моем вкусе.

– А кто тогда?

Вопрос прозвучал неожиданно кокетливо, но, к облегчению Нины, Итан, похоже, этого не заметил.

– Быть лучшим другом Джеффа и так достаточно сложно. Мне не нужно связываться с еще одним из Вашингтонов.

– Понимаю, о чем ты, – призналась Нина. – Честно… иногда мне интересно, почему мы с Сэм до сих пор друзья.

Сказав это Итану, она почувствовала укол вины. Но с кем еще Нина могла поговорить? Итан был единственным человеком, который понимал, каково быть неразрывно связанным с королевской семьей, но на самом деле не являться одним из них.

– Почему ты так сказала? – спросил Итан. Не осуждая, а просто из любопытства.

– Наша дружба совершенно нелогична. – Она замолчала, подбирая нужные слова. Родители Нины научили ее быть разумной и практичной, а Сэм рвалась вперед, не задавая вопросов. Нина едва ли осмеливалась желать чего-нибудь, а Сэм, казалось, мечтала за двоих. – У нас почти ничего общего, кроме того, что мы знаем друг друга с шести лет.

– Но в том-то и дело, – возразил Итан. – Вам не нужно подстраиваться друг под друга, когда вы знаете друг друга столько лет. Вдобавок ваша дружба, вероятно, как раз крепче именно потому, что вы разные. Мы с Джеффом тоже не похожи друг на друга.

– В самом деле? А мне кажется, очень похожи.

– В некотором смысле, конечно. – Итан пожал плечами. – Но Джефф на самом деле такой непринужденный, а я просто притворяюсь. И еще, – он заговорщически понизил голос, – втайне я ненавижу то, как путешествуют члены королевской семьи.

Нина скептически приподняла бровь.

– Не любишь останавливаться на пятизвездочных курортах с небольшой армией личной прислуги?

– Ладно, признаюсь, плюсы тоже есть. Но я бы предпочел путешествовать без королевской прессы, даже без маршрута. Просто бродить по свету с рюкзаком и паспортом.

– Поэтому ты пошел на журналистику? Чтобы писать путевые заметки? – с любопытством спросила Нина.

– Мы, вроде бы, договорились, что я записался на курс, чтобы пообщаться с тобой.

Нина засмеялась и откусила еще от сэндвича, недоумевая, почему ее раньше всегда так раздражал сарказм Итана. Пожалуй, он не из тех людей, которых можно понять с первого взгляда. Понадобится время.

Чего она никогда ему не дарила. Потому что Итан всегда стоял рядом с Джеффом, а когда принц был рядом, Нина больше ни на кого не смотрела.

Она вздрогнула, поняв, что относилась к Итану так же пренебрежительно, как всегда относились к ней – смотрели сквозь нее, как будто она стеклянная, а все внимание уделялось Сэм.

Она пододвинула ему пакет M&M’s как воплощение оливковой ветви.

– Хочешь?

– Осторожнее с предложениями; я могу и все съесть, – предупредил он, беря конфету.

– И… Итан? Спасибо. Что мы смогли поговорить обо всем этом.

– Конечно, – хрипло сказал он. – Вряд ли кто-нибудь другой понял бы.

– Я не уверена, – повторила Беатрис, наверное, в десятый раз. Она уставилась в зеркало, где отражалось свадебное платье с длинными рукавами и объемной многоярусной юбкой. Она в нем сама себя не узнавала.