Барон вскочил на ноги, щеки его пылали.

— Сэр, хотя наш род не столь богат, как ваш, мы готовы компенсировать вам затраты и даже заплатить премию в сто гиней!

— Дело не в затратах! И уж тем более не в вознаграждении. Вся эта история довольно запутанна. Скажите мне, почему я должен отдавать очень ценную вещь из моей коллекции совершенно незнакомому мне человеку, которого вижу впервые?

— Извините, сэр, но неужели вам недостаточно моего слова джентльмена, слова дворянина?

— Боюсь, сэр, что недостаточно, — нетерпеливо пожал плечами граф, всем своим видом показывая, что разговор тяготит его.

— Но, сэр, своим недоверием и высокомерием вы оскорбляете меня. И должны ответить за это! — глаза барона метали молнии.

Тут кровь прилила к голове Челтмена, и он громко, отчетливо произнес:

— К вашим услугам в любое время!

— Тогда завтра в девять часов утра в Сент-Джеймском предместье! Деремся на шпагах! Честь имею! — барон четко, по-военному, повернулся и, чеканя шаг, направился к выходу. На полу осталась лежать коричневая замшевая перчатка.

Граф побледнел, на лбу у него выступил пот. На дуэль он явно не рассчитывал. Все произошло так неожиданно и так быстро… Предстояло еще найти секундантов.

Утро выдалось холодным и туманным, они встретились на большом лугу, в двух милях от новых строящихся вилл.

Барон был моложе Челтмена, физически сильнее, к тому же имел замашки бретера.

«Как все это глупо, — подумал граф, отступая шаг за шагом к краю поляны, — надо было все прежде разузнать об этом человеке». Первое время он умело защищался, но понимал, что долго не продержится. Годы брали свое. Внезапно он почувствовал, что оступился. И в этот момент шпага противника пронзила его сердце…

Последним, что граф увидел перед смертью, был огромный, ставший темно-багровым рубин на мизинце левой руки.

«Не уберег меня камень! — только и успел подумать граф… — Как глупо все вышло!..»

Не дождавшись от старика-ювелира телефонного звонка, Петр позвонил ему сам. К телефону долго никто не подходил, но когда наконец трубку сняли, сердце его сжалось от дурного предчувствия — сухой официальный голос проговорил: «Слушаю вас!»

— Я хотел бы поговорить с Александром Петровичем, — спокойно произнес он.

— В настоящее время Александр Петрович к телефону подойти не может. А кто его спрашивает?

— Его знакомый. Простите, а я с кем имею честь?

— С официальным лицом. Капитан угрозыска Коновалов Сергей Сергеевич. Надеюсь, вы теперь тоже себя назовете?!

— Вихрев Петр Александрович.

— Ах вот оно как! Очень хорошо, что вы нам позвонили. Мы уже хотели было вас разыскивать! Мы тут расписочку одну нашли, кажется, вашу. В этой связи нам бы с вами пообщаться хотелось, поговорить по душам! Вы сами к нам заглянете или вам официально повестку прислать?

— Сам загляну. Куда? На Петровку, что ли?

— Приятно иметь дело с сообразительным человеком. Приходилось у нас бывать? — в голосе милиционера проскользнула едва замаскированная — так, во всяком случае, показалось Петру — надежда.

— Нет, не приходилось, — отрезал Петр. — Просто я детективы читаю. И сериалы смотрю… про ментов… Но что все-таки с Александром Петровичем случилось? Почему он к телефону подойти не может?

— А вот вы завтра ко мне зайдете в 9.30 в кабинет 421, и я вам все расскажу. До свидания, — с этими словами милиционер положил трубку.

Собственно говоря, Петр догадался, что со стариком приключилось что-то весьма неприятное, скорее всего, даже страшное. Раз у него на квартире милиция, то, судя по всему, произошло несчастье.

— Неужели ограбление? Не дай бог! Ведь там мое кольцо!

Спал в эту ночь Петр плохо, ворочался, ему снились кошмары. Почему-то привиделась узенькая скрюченная рука Александра Петровича, сжимающая пальцами дужку кольца с огромным рубином бордового цвета.

— Не отдам! Не отдам! — кричал тоненьким старческим голоском Александр Петрович. — Ни за что не отдам! Теперь он мой, мой!

Старик брызгал слюной, и вид имел мерзкий, даже отвратительный. Потом ювелир как-то сжался, скукожился и превратился в карлика, убегающего от преследующего его большого черного лохматого пса. В тоненькой ручонке лилипут по-прежнему держал кольцо с рубином, увеличившимся до размеров небольшого булыжника. Досмотреть, чем кончилась эта погоня, Петр не успел — его разбудили трели надрывающегося будильника.

Свой старенький «Опель» он с трудом припарковал на Каретном ряду, неподалеку от Новой Оперы. Предъявив на входе документы и получив пропуск, поднялся на четвертый этаж и без труда отыскал нужный кабинет. Постучав и услышав сухое: «Заходите!», он вошел в небольшую комнату и остановился в двух шагах от довольно обшарпанного, заваленного бумагами стола.

— Я Вихрев Петр Александрович! Мы договорились о встрече.

— А, понятно, понятно и очень приятно. Рад, что имею дело с пунктуальным человеком. Я и есть капитан Коновалов, а это мой коллега старший лейтенант Сергеев Александр Андреевич. Что ж, присаживайтесь! — сказал капитан и показал на стоящий рядом со столом стул.

Петр уселся и выжидающе уставился на милиционера. Тот пару минут молча внимательно разглядывал молодого человека, а потом без всякой подготовки вдруг решительно отчеканил официальным тоном:

— Вчера на рассвете, ориентировочно между 3.30 и 4.30 московского времени, уважаемый Александр Петрович Цаплин был убит ударом стилета в область сердца. Орудие убийства было обнаружено рядом с трупом. В том, что совершено преступление, сомнений нет. Я вам это вот так говорю сразу, потому что вижу, что вы человек грамотный, современный и к тому же, как вы успели мне сообщить, любите детективы и сериалы смотрите про ментов. А теперь давайте начнем по порядку. Вы были знакомы с покойным?

— Да, был знаком, — ответил мгновенно побледневший Петр. — Какое несчастье! Бедный старик!

— Давно были знакомы?

— Лет пять, наверное, может, чуть больше. Но, в сущности, не очень близко…

— Пять лет, понятно. Вы что же, ювелирным делом интересуетесь или драгоценностями? Украшениями?

— Нет, собственно говоря, я просто пару раз помог Александру Петровичу.

— В чем?

— Э… Ну как вам сказать?

— Сказать как есть! — неожиданно встрял в разговор, все больше напоминающий допрос, сидевший у окна молодой блондин с симпатичным открытым лицом и проницательными глазами.

— Дела это были, так сказать, деликатные… Словом, я помог Александру Петровичу отыскать людей, которые хотели его обмануть, — выпалил Петр, решивший ничего не скрывать от следователей. Ведь бояться ему было абсолютно нечего.