— В арт-колледжах учат понимать закономерности моды, — заметил позже Фредди, — и всегда опережать ее на шаг.

Не очень заинтересованный предметами, лишенный прилежания и дисциплины, Фредди быстро потерял интерес к занятиям. Гораздо сильнее его увлекали другие, более гедонистические аспекты студенческой жизни. На занятиях по рисованию он писал портреты однокашников или раз за разом изображал своего кумира Джими Хендрикса. На этого афроамериканца из Сиэттла, старше Фредди всего на четыре года, однажды случайно наткнулся Чэс Чанлдлер, басист The Animals. Он убедил друзей — The Beatles, Пита Таусенда и Эрика Клептона — посмотреть на выступления своего талантливого протеже, организованные в закрытых частных клубах, и вскоре добился своего — о группе Хендрикса заговорили везде. В трио входили также барабанщик Митч Митчелл и басист Ноэль Реддинг. Гениальный новичок с легкостью обставил всех маститых предшественников. На своем белом Fender Stratocaster он выделывал фокусы, поражавшие воображение, — играл, перевернув гитару вверх ногами, подняв над головой, даже при помощи зубов. Многие из последователей Хендрикса превзошли его в экстравагантности, но мало кто приблизился к его мастерству.

— Джими Хендрикс был совершенен — искрометный шоумен и талантливый музыкант, — говорил Фредди позже.

— Мне ничего не стоило проехать через всю страну, только чтобы попасть на его концерт. Прирожденная звезда, он никогда не напрягался и ничего не форсировал. Стоило ему выйти на сцену, и по аудитории бежал ток. Он стал моим идеалом, я мечтал стать таким, как он.

Так амбиции Фредди окончательно сформировались. Он по-прежнему поклонялся кумирам своего отрочества — Клиффу Ричардсу, Элвису Пресли, Литтл Ричарду и Фэтс Домино, — но теперь решил, что непременно станет новым Хендриксом. И действительно, если американец расширил представления современников о возможностях гитары, то Фредди сделал то же самое с идеей поп-песни, превратив ее в мини-симфонию. Хендрикс сводил публику с ума одним своим присутствием, и Фредди мечтал получить ту же власть. Хендрикс создал собственный стиль, такой музыки раньше не делал никто, а на его концертах выплескивалось столько энергии, что слушатели порой валились с ног от усталости. Фредди решил, что именно такого эффекта он будет добиваться и на своих выступлениях. Хендрикс мог взять любую песню, пусть даже самую затасканную, и заставить ее звучать как свое собственное уникальное произведение. В Будапеште в 1986-м я лично наблюдала, как тот же трюк провернул и Фредди — тысячи людей рыдали, когда он пел венгерскую народную балладу, совсем простую. Листик с иностранным текстом, который Фредди держал в руках, был для него сущей абракадаброй, а мелодия не имела ничего общего с рок-музыкой. Но Фредди пел так, как он умел, самым своим сердцем, и плачущие люди верили ему.

Тускло-желтые стены квартирки, которую Фредди снял в Кингстоне, покрывали плакаты с изображением кумира, а сам Фредди применил весь свой вкус и изысканность, копируя стиль Хендрикса. Куртки кричащих цветов поверх черных или разноцветных сорочек, узкие цветные брюки, ботинки Chelsea, воротник с оборками до самого подбородка, массивные серебряные перстни.

— В то время многие так одевались, — вспоминал однокурсник Фредди Грэхэм Роуз, — Фредди не так уже выделялся. Скорее, он был застенчив — смеясь, прикрывал рукой рот, видимо, комплексовал из-за выступающей верхней челюсти. Мне он запомнился отличным парнем, очень добродушным и терпимым. Ничего отталкивающего. Мы от всей души радовались за него, когда он пошел вверх.

Джерри Хибберт подтверждает, что Фредди никак не выделялся среди студентов колледжа.

— Разве что страсть к пению отличала его. Мы занимались в соседних аудиториях, он учился на год или два старше. И часто мне доводилось слышать, как Фредди распевался за стеной. Они сидели там вместе с его приятелем Тимом Стаффелом и учились петь в гармонии. Это казалось очень странным — тогда в богемных кругах все повально увлекались блюзом. Джоном Мэйоллом и Эриком Клэптоном, еще до присоединения к Cream. Мы вникали в тончайшие нюансы — например, нам уже не хотелось слушать соло Клэптона в «Hideaway», было интереснее услышать, как его сыграет Фредди Кинг. Фредди Булсара увлекался блюзом, как и мы все. Так что все эти распевки после занятий выглядели необычно. Никто не занимался ничем таким. Впрочем, Тима и Фредди это не волновало. Они упражнялись, и у них получалось все лучше.

— Я всегда считал музыку своей второй профессией, и ее роль мало-помалу росла, — вспоминал Фредди.

— Когда закончил учиться на иллюстратора, меня уже подташнивало от всего, что связано с учебой. Стало совершенно ясно, что я не сделаю карьеру в этой области, мои таланты принадлежат совсем другой сфере. И тогда я решил сосредоточиться на музыке. В конце концов, все вокруг мечтали стать звездами, почему бы и мне было не принять в этом участие?

Вспоминая Фредди, Джерри Хибберт опровергает мою теорию, что тот стремился всегда находиться в центре внимания.

— Напротив, он был предельно деликатен и ненавязчив. Я понятия не имел, что он гей — его ничто не выдавало. Тихий, дружелюбный, вежливый. Из тех безупречно воспитанных ребят, которых мамы ставят своим детям в пример. Иногда он изображал рокера и пел, потрясая невидимой микрофонной стойкой, но только шутки ради.

После окончания колледжа Фредди изменил своему обыкновению обрубать связи с товарищами по учебе. Дружба с Джерри продолжалась еще несколько лет.

— Нас связывала музыка, — объяснил Джерри, — я часто играл тогда блюз — в колледже, на вечеринках, у друзей. Фредди иногда присоединялся. Так и жили в те дни — проигрыватели и пластинки еще не стали обыкновением, и если вам нужна была музыка на вечеринке, ничего не оставалось, как пригласить группу.

Фредди признавался Джерри, что его сокровенная мечта — сделать музыкальную карьеру.

— Помню, когда мы уже закончили колледж, я еще пару лет играл в одной группе. Фредди однажды пришел и сказал, что хочет собрать собственную команду. Я попытался отговорить его: «Старик, в этом бизнесе нет денег! Занимайся лучше графикой».

Но Фредди настоял на своем.

— Мы виделись потом еще несколько раз, по поводу то ли покупки, то ли продажи инструментов и оборудования. Он начал играть в колледжской группе Wreckage — признаться, так и не нашел времени их послушать. Потом наши связи оборвались.

Джерри увлекся мультипликацией, устроившись позже работать в команду, которая создала вместе с The Beatles легендарный Yellow Submarine.

— Я совсем потерял интерес к музыке, — признает он, — почти возненавидел ее. Никогда больше не покупал пластинок и не ходил на концерты. Спустя четыре года услышал, как на радио обсуждают некую группу Queen и их хит «Seven Seas Of Rhye». Помню, песня мне понравилась, но я и подумать не мог, что Фредди Меркьюри и мой приятель из Илинга Фредди Булсара — один человек. Все вокруг только и говорили, что о нем, пропустить взлет Фредди было невозможно. Вот и я однажды заметил на газетном стенде его фото на обложке Melody Maker. Огромное фото с крикливым заголовком. Я смотрел и думал: «Черт побери, это ж Фредди Булсара!»