— Профессор, — сказал Миша Кувалдин, — я не очень понял про кольца и поля. Поле — оно плоское, на нем картошка растет или трава. А кольцо — оно круглое. И как это поле к кольцам переходит? Его что, завивают, что ли?

— Вы курите? — спросил профессор Чайников.

— Курю. Только папе не говорите.

— Хорошо, не скажу. Умеете пускать кольца?

— Умею, — ответил Миша. — Я по кольцам чемпион подъезда.

— Пожалуйста, пустите большое кольцо.

Миша достал из кармана сигару, закурил и выпустил изо рта огромное дымовое колечище, размером с шину от мотоцикла. Кольцо крутилось, клубилось, растягивалось и бледнело.

— Видите! — кричал профессор Чайников. — Когда такое кольцо исчезает, вокруг него появляется большое количество мелких колец. Но эти кольца уже магнитные. Рисую.

— А когда расширяются и исчезают магнитные кольца, вокруг них снова образуются электрические. И таким образом эти электромагнитные колебания летят по белу свету.

— А ночью? — спросил Миша.

— По черному свету, — ответил профессор.

— Теперь все всё поняли? — обратился он к окружающим.

— Нет, не всё и не все, — ответил один человек в брезентовом костюме. — Я, например, не понял, почему вы курите в студии. Я — пожарный.

— Никто и не курит, — ответил профессор.

— А это что? — спросил пожарный про кольцо под потолком. — А это что? — спросил он про сигару в руках у Миши.

— Это научный опыт, — ответил профессор. — Вы видите, как кольцо исчезает буквально у вас на глазах. Это демонстрация перехода электрического поля в магнитное.

— У вас есть три рубля? — спросил пожарный у Миши.

— Есть, — ответил Миша.

— Давайте сюда.

Миша дал пожарному три рубля. Пожарный убрал их в карман и сказал:

— Вы видите, как исчезают три рубля буквально у вас на глазах? Это демонстрация перехода трех рублей из частного владения в государственное. Это штраф. И чтоб больше не курили.

На этом электромагнитные опыты на сегодня закончились.

А как же болотные сапоги профессора Чайникова? А никак. Когда он вылезал из троллейбуса по дороге домой, ему зажало ногу. Профессор немного попрыгал наперегонки с троллейбусом, а потом вырвался из сапога. И сапог уехал на конечную остановку сам по себе, без своего владельца.

Когда профессор Чайников, Миша Кувалдин и Марина сидели в буфете и пили чай, профессор Чайников сказал:

— Я что-то устал от повышенной научности. Мне очень хочется провести какой-нибудь практический эксперимент. Например, проверить точность измерения скорости радиоволн или скорости света. Или установить с точностью до сантиметра расстояние от Земли до Луны. Может быть, нам вместе с нашими дорогими телезрителями следует оторваться на минуту от экранов и выйти на природу?

— А что? — согласилась Марина. — Давайте завтра сделаем передачу «Практические физические опыты». И пусть наши телезрители, сидя у своих экранов, выйдут на вольный простор природы.

— Очень хорошо, — обрадовался профессор. — Тогда для завтрашнего опыта нам понадобится пушка, очень хорошие часы, по-научному говоря, хронометр, и двое ассистентов-свидетелей.

— А в кого мы будем стрелять? — спросила Марина Рубинова.

— В хронометр, — предположил Миша Кувалдин. — Или в свидетелей.

— Что за бред? — удивился профессор Чайников. — Зачем нам стрелять в свидетелей?

— Во всех кино стреляют в свидетелей, — объяснил Миша отсталому профессору. — Их убирают.

— Во всех кино убирают свидетелей преступления, а у нас преступления не будет. У нас будет эксперимент.

— Жалко, — вздохнул Миша.

— Но где же я возьму пушку? — спросила Марина Рубинова. — У нас на телевидении нет пушек.

— А вот и ошибаетесь, — возразил профессор Чайников. — У вас на телевидении сколько хочешь пушек. Возьмите передачу «Служу Советскому Союзу», там все время стреляют и ходят в атаку.

— Да, — возразила Марина Рубинова. — Там все время ходят в атаку, потому что там кино показывают. А по-настоящему не ходят.

— Не можете добыть пушку, — смягчился профессор Чайников, — достаньте небольшую бомбу.

— Хорошо, — согласилась Марина, — я попробую. Но только вы объясните мне, зачем нам нужна пушка или бомба?

— Чтобы произвести сильный звуковой удар. — Профессор положил в стакан кусочек мела и стал тщательно его размешивать. — Мы делаем выстрел или взрываем бомбу и включаем секундомер. Звуковая волна с большой скоростью мчится к Луне. Когда звук наконец достигнет Луны, он ударится о нее и помчится обратно. Мы этот звук снова услышим и выключим часы. Таким образом мы будем знать время, за которое звук долетел до Луны и снова вернулся к нам.

Профессор схватил кусочек сахара и помчался в студию к движущейся доске. Он подошел к доске и с трудом нацарапал такую картинку.

Марина посмотрела на нее и сказала:

— Ой, какая рыбка!

— Это не рыбка, — объяснил профессор Чайников. — Это бомба. Ее мы будем взрывать. А это траектория полета звука.

— А зачем это нам все это нужно? — спросил Миша Кувалдин. — Зачем нам нужно знать время, за которое звук вернулся к нам?

— Затем. Когда мы умножим скорость, с которой летит звук, на количество секунд, которое он летал, мы узнаем расстояние от Луны до Земли.

— А как мы узнаем скорость звука? — спросил Миша Кувалдин.

— Очень просто, — ответила за профессора Марина Рубинова. — Когда мы узнаем расстояние от Земли до Луны, мы поделим его на то время, которое звук был в пути, и узнаем его скорость.

— Не будем мы ничего ни на что делить. Скорость звука и так хорошо известна. Она равна 330 метрам в секунду.

После этого профессор, Марина и Миша Кувалдин разошлись по своим делам. Марина пошла добывать бомбу, профессор — получать почту, а Миша Кувалдин пошел в видеосалон смотреть новую кинокартину «Свидетелей убирают в полночь».

Марине Рубиновой очень повезло. В телевизионной передаче «Служу Советскому Союзу» ей сказали, что на хуторе близ Диканьки найдена неразорвавшаяся бомба весом около пяти килотонн. И что бомбу решено срочно взорвать. И сейчас группа военных выясняет — останется только что-нибудь от Диканьки после взрыва или нет. Может быть, лучше перед взрывом перенести Диканьку на новое место? Потому что бомбу переносить нельзя. От первого прикосновения она взорвется и разнесет в клочки того, кто до нее дотронулся.