считает, что он это сделал не только из-за мести. Возможно, он раскачивает лодку намеренно. Создает враждебную обстановку в клане, чтобы начать войну. Так он говорил.

— Это допустимо. Но он все равно упорству Каина можно позавидовать. Теперь мы знаем точно, что ничего не кончено.

— А еще, что он знает, кто убил его брата.

— Хай. Этот вопрос меня заботит больше. О том, что я прикончил Кенджи, знал очень ограниченный круг лиц. Даже твой отец не в курсе. Так как он узнал?

— Может быть… выжил ещё кто-то? Кто-то из банды Кенджи? Ведь наемники брали пленных, помнишь?

— Может и так… — протянул я. — Как я сказал, мы сами по себе. Кроме тебя я никому не могу доверять, так что держи рот на замке.

— А как же Мико?

— Я же говорил, она изменилась в последнее время.

— Тебе нужно решить с ней ваши проблемы, чувак. Поговорить с ней.

— Да, ты уже советовал, я помню.

— Я серьезно, брат. Токсичные отношения портят кровь всем! Негативные переживания копятся пока…

— Что ты несешь! — Я хлопнул себя по лбу, чуть не выпустив руль. — Дате, черт побери, мы с тобой везем трупы по ночной автостраде, а ты цитируешь посты из Ichat! Тебе нужно меньше проводить времени в соцсетях, аники…

Он отвернулся, насупленно пялясь в окно.

— Не так я планировал провести лето… — сказал он задумчиво.

— Ну а чего ты ожидал? — шмыгнул я носом. — Что у нас будут каникулы? Будем в барах зависать и в клубах девок щупать?

— Что-то вроде того… А вместо этого я драю пол от кровищи и катаюсь по ночам в развалюхе с самым мрачным парнем из всех, кого я знаю.

— И вовсе я не мрачный, — нахмурился я.

— Точно, совсем не мрачный! — поддержала Муза откуда-то с заднего ряда. (Она там трупы доедает, или что⁈) — Мы стали часто шутить! Гораздо чаще, чем раньше!

— Эх… — вздохнул Ягами. — Иногда я думаю, какой могла быть моя жизнь, если бы отца посадили, или если бы он не стал оябуном. Возможно, я сейчас был как все, готовился к экзаменам…

Да. Как все. Только не быть тебе, Дате-кун, обычным парнем, который проводит время с друзьями и зависает на аниме-ивентах. Никаких тебе выпускных и беззаботного летнего безделья. Ты заплатил своей юностью за звучное имя, вот твой удел и проклятье.

— Тяжело быть сыном своего отца. Еще тяжелее пытаться отцу соответствовать. И совсем уж хреново, если вечно на отца опираться и стараться ему угодить, — произнес я мысли вслух.

— Ты это к чему?

— Да так… не пытайся быть Дайго младшим, аники. Ты и сам охрененно крут.

— Ты так считаешь? — удивленно взглянул он на меня.

— Хай. Определенно.

— Эй, нам сюда, точно сюда! — встрепенулся он. — Чуть поворот не пропустили!

Минивен заскрипел и накренился набок, вписываясь в узкую траншею. Буксуя в грязи, мы проехали по кочкам через коридор буйной растительности и медленно выкатились на каменистый пляж. Освещения не было, видимость нулевая, ну хоть дождь прекратился так же резко, как и начался.

Медленно мы двигались вдоль береговой линии, пока фары не выхватили из темноты силуэт пирса.

— Должно быть здесь, — кивнул Дате. — За работу.

В этот раз мы не стали таскать шкаф, а просто волокли по телу каждый. Подошвы туфель скользили по мокрым камням, трупы застревали меж валунов, промозглый ветер нес морось с моря.

— Тут по всему побережью сильное подводное течение, потому пляж и закрыли. Их должно отнести далеко в море. Покрайней мере, так говорят, — сказал Дате, когда мы дотащили незадачливых киллеров до края пирса.

— Проверим, — махнул я рукой и столкнул тело в воду.

Мертвец мгновенно исчез в волнах, будто его и не было. Всплывать даже и не думал.

Последней в морское путешествие мы отправили Начи-сан, невинно убиенную безжалостными извергами совсем не по нашей вине.

— Что со шкафом? — спросил Ягами, отряхивая ладони. — Тоже в воду?

— Нет, всплывет. В нем улик как головастиков во рту у твоей бывшей.

— Так и что?

— Сожжем прямо тут. Он внутри сухой, должен загореться. Бумага в бардачке есть?

— Что-то было…

Мы быстро разломали мебель, соорудили «шалаш» и подожгли прямо на камнях. Сначала огонь никак не хотел заниматься, но старания победили, и вскоре мы сидели у костра, вытянув и грея усталые ноги.

— Вот, валялась на заднем сиденье, — протянул мне Дате початую бутылку с прозрачным пойлом внутри.

На вкус бухло оказалось терпким и сладковатым, с сильным дымным послевкусием. Я сделал пару глотков и вернул бутыль.

— Что это?

— Сётю — на этикетке же написано.

Некоторое время мы просто сидели, вглядываясь в огонь, курили, и пили по очереди с горла.

— Странный вечер, — сказал он.

— И не говори. Никогда не ждешь, что окажешься ночью на дождливом пляже. Такое не запланировать.

— Знаешь, мы должны сказать о произошедшем…

— Опять ты за свое!

— Да послушай ты, бака! Нужно рассказать ребятам! В конце концов, они должны знать, на что идут. Оставаться рядом с нами, — рисовать на лбу мишень. Они должны сами решить.

— Ты хотел сказать, рядом со мной…

— Что?

— Не с нами. Со мной, ведь Каин ясно дал понять, — остальные ему не нужны.

— Пусть так, — кивнул Ягами и прикурил вторую подряд. — Я свой выбор сделал. Ты мой аники, а это для меня что-то да значит. Каин вырезал мою группу, и чуть не прикончил меня самого. Я этого так не оставлю. Я даже девчонок тогда бросить не смог, думаешь, я предам брата оттого что мне страшно? Но это мой выбор. «Последние из Габутай» должны сделать свой.

— Среди нас крыса, — покачал я головой, прикладываясь к бутылке. — В дырявом корыте рис не просеять.

— Я знаю, что ты это не всерьез говоришь. Если я тебе этого не скажу, то никто не скажет, — иногда, когда ты строишь из себя крутого парня, ты конкретно переигрываешь.

— Делай как знаешь, — устало махнул я рукой.

— Пора разобраться с тем, что делать дальше, — разумно заметил он.

— А что тут разбираться, — нужно