– Это его карма. Если вы хотите в чем-то разобраться, забудьте ваши западные представления о том, что хорошо и что плохо. Попробуйте здесь все почувствовать заново – как с чистого листа. Иначе ничего не увидите и не поймете. Останется разочарование.

– Здоровый цинизм – результат личного жизненного опыта. Но куда денешь факты? Я посмотрел фильм Би-би-си «Секретный Свами». Там в замедленной раскадровке видно, как Баба ничего не материализует, лингамы в салфетке прячет, а таблетки с вибхути в руках растирает! И заранее приготовленные кольца из под полы «материализует»! К тому же все эти разговоры про его гомосексуальные наклонности… или это тоже одно из проявлений святости? Я был у него на интервью, он нашей группе говорил какие-то банальности. А потом всем раздал запечатанные пакетики с вибхути – и все, привет!

– А что вы хотите? – Александр Петрович поправил очки и укоризненно посмотрел на меня. – Чтобы он ежедневно по нескольку раз реальные материализации для толпы проводил? Так он умер бы от энергетического истощения через несколько недель. А у него другая миссия – общечеловеческая! Насчет мальчиков судачат, знаю, но разве вашему пониманию однозначно доступен смысл его действий? С тем же успехом можно проктолога или гинеколога в извращенцы записать, только это никому в голову не приходит. Чудеса отягощают карму тех, кто их видит, но не понимает глубины. Поэтому они для людей с неразвитым сознанием даже вредны. Не стремитесь их увидеть и разобрать по молекулам, молодой человек! Все равно не получится. Просто Индия – страна, где профанация повсеместно граничит со святостью. Но, чтобы отличить одно от другого, надо раскрыть сердце. И быть готовым к принятию неожиданностей… Не судить надо, а принимать, молодой человек! Добрее быть. И не только на словах.

* * *

Это было для меня одним из важнейших уроков Индии. Наши разговоры сначала с Андреем, потом со знаменитым востоковедом немного подвинули и расширили мое сознание, хотя я осознал это не сразу. Труднее всего было расстаться с циничным московским скепсисом, который на самом деле бежал впереди меня во многих вопросах. День за днем проводил я в общении с разными людьми, чтении и размышлениях. Я понял, что я никогда в жизни столько не думал. Просто времени на это не было. И уж тем более никогда не ломал голову над вопросами духовной жизни.

Я проанализировал, почему прежде я не делал этого. В Москве каждый день был расписан практически поминутно. Я точно знал, что и в какой момент должен сделать: выскочить по будильнику из постели, лавируя по пробкам, кратчайшим маршрутом прорваться на работу, шустро взять левый заказ, оперативно, почти на автомате, трахнуть Ленку, тупо уснуть. Конечно, для удовольствия – сделать красивый хак, я же Гуру! Все было стопроцентно рационально и предсказуемо, как в компьютерной программе. А здесь моя программа дала сбой, вырубилась, и сразу все встало с ног на голову. Новая реальность включила синий экран, вырубила мой мозг, не привыкший к таким объемам и скоростям поступления специфической информации, и заставила его перезагрузиться.

Где-то на задворках сознания несколько дней подряд я помнил, что мне надо обязательно поехать в Дели и заняться документами. Я даже позвонил в российское консульство. Не могу рационально объяснить даже себе, почему я не поехал восстанавливать документы. Только спустя несколько месяцев, после нервного разговора с Виталиком, я вдруг понял, что по закону мне угрожает уголовка.

– Ты сошел с ума! Немедленно делай документы! У тебя будут огромные проблемы, – кричал он в трубку. – Тебе нужно срочно вернуться! Поезжай в консульство!

– Ты знаешь, мне все равно. Я не планирую ехать сейчас в Россию. У меня тут есть дела…

– Какие дела? – взбеленился Виталик. – Хочешь, я сам к тебе прилечу? У тебя там что, крыша окончательно поехала? Заклинило на проблемах? Тебя выдворят из страны.

– Пусть сначала найдут!

– Когда у тебя мозги на место встанут, поздно будет! Ты влипаешь в огромные неприятности. Ты вообще где? Я догадался, это наркотики. Ты обкурился и поэтому завис?

– Нет… Я пробую просто жить по-другому. Мне пока нравится. Мне тут нужно еще кое-что узнать.

– Это безумие, Федор! Немедленно делай документы и возвращайся в Москву!

– Пока не думал об этом…

– Как знаешь. Я тебя предупредил. У твоей дури будут очень плохие последствия.

– Пускай.

Я повесил трубку. Удивительное дело: я совсем не расстроился и не испугался. Мне стало так же легко и невесомо, как и в тот день, когда я летел в самолете в Индию. Я не знал, что будет дальше, но чувствовал, что не могу вернуться в свое прошлое. Я как будто находился в длинном прыжке через пропасть и не мог его прервать по своему усмотрению.

Родителям я, конечно, позвонил и сообщил о своем решении немного пожить в Индии. В детали посвящать не стал. Обещал быть осторожным, беречь себя и тэ-дэ и тэ-пэ. Удивительно, но тут напряга не возникло совсем. Они поняли.

Через пару месяцев в эфире появилась Jane и предложила неплохой заказ. Она писала, что опасность миновала: всех отмазали. Правда, хозяину пришлось немного потратиться на это. Теперь надо отбивать бабло. Она прислала мне предложение поучаствовать во взломе сервака одного крупного банка. Я отказался. Не с руки мне было ломать чей-то сервак из ашрама, а денег пока вполне хватало на жизнь.

Так я незаметно прожил в ашраме почти полгода. Официально жить дольше двух месяцев подряд по правилам нельзя, но с помощью хитрована Димки все получилось. Последние недели я вообще жил один в комнате. Мне казалось, что я попал на другую планету. Одиночество, тишина. Возможность услышать, как бегут собственные мысли. Удивительное, новое ощущение!

С Димкой мы по-дружески распрощались. Я отдал ему мой понтовый кожаный чемодан в обмен на местный заплечный баул, запредельно вместительный. Димка двигался сначала в Гоа, к друзьям, а потом в сторону Ауровиля, где у него было пристанище. Договорились, что я к нему как-нибудь заеду.

У меня немного отросли и совсем выгорели на солнце волосы, колючая щетина приобрела форму жидковатой бородки. Бороды у меня никогда не было – Ленка просто ненавидела небритость. В зеркале я себя с трудом узнавал: становился каким-то совсем другим, немосковским…

* * *

В один из теплых февральских дней я познакомился в ашраме с двумя русскими девчонками-туристками. От Саи Бабы они собирались двинуться дальше в Гималаи, подзарядиться и полюбоваться горными красотами. Я отчего-то решил поехать с ними. Было ощущение, что здесь я уже все сделал и надо куда-то двигаться дальше. Смешно сказать, к этому времени меня абсолютно перестало напрягать отсутствие документов. Время от времени я начал различать внутри себя слабенький внутренний голос. Даже слушался его иногда. И тут – две симпатичные подружки! Решение пришло само собой.

Одну из девчонок, полненькую блондинку, звали Оксана, с именем другой я поначалу никак не мог определиться. Она представилась мне Кларой, но подружка почему-то называла ее Светой. У нее были жгучие черные глаза и длинные черные волосы. Она была даже чересчур худой и бледной, с резко выдающимися скулами. На вид ей было лет тридцать. Мне мимолетно показалось, что я ее где-то видел. Но расспросы ничего не дали: Клара-Света стойко отмалчивалась и переводила разговор на другую тему.