К полудню я покинул банк Огнебородов, перебравшись в удобную карету, и покатил в центр города. Не в лечебницу, на чём настаивал лекарь, а к главе здешних чаротворцев, помимо прочего заведующему торговлей всех продающихся в Дилоне магических предметов и зелий. Удвар двинул в противоположном направлении, на скотный рынок, договариваться о покупке стада быков. Животных ему советовал подбирать здоровых и желательно тёмного окраса, пятнистые мне даром не сдались.

Магическим оружием, за которым я и отправился, торговали в здании гильдии. Его скупали у приезжих купцов, изготавливали здешние чародеи, заказывали у столичных коллег и выкладывали на широкие прилавки в огромном зале. Как ни странно — магические предметы дороги — народу собралось много. Проходы между рядами магических безделушек были забиты потенциальными покупателями в богатых и не очень одеждах.

Едва я вошёл в сопровождении выделенной мне банком охраны — четвёрки дюжих молодцев в колетах с изображением герба Огнебородов, — ко мне подскочил парень лет восемнадцати в полумантии и поинтересовался, чего желаю. Желал я срочной аудиенции у главы, о чём Удвар послал в гильдию сообщение до моего выхода из банка. Молодой маг раскланялся и направил меня к Наблюдательной Башне, белой свечой возносившейся над шатровой крышей здания гильдии.

За скромное пожертвование в сотню золотых глава отложил повседневные и весьма важные дела. Принял радушно, вина эльфийского предлагал выпить с заморскими закусками, в кресло усадил, рекомендовал отдохнуть в гильдейском санатории за поистине смешную плату в пять золотых в день. Там, дескать, и обследование проведут, и подлечат повреждённое духовное тело, ауру восстановят. Кстати, магом глава оказался толковым, с порога определил обширные астральные повреждения.

Сам вылечусь, не впервой. Выйду из города и займусь здоровьем, для того отчасти и покупает Удвар стадо быков.

Я искал приличное копьё, зачарованное на остроту, крепость и наносящее урон астральным сущностям. Глава предложил наборы чешуйчато-пластинчатых доспехов и оружия, неплохой для рыцаря. Я же в броне ходить не умею, мне что-нибудь полегче, не сковывающее движения. Мой стиль боя предусматривает стремительность. Учивший меня обращению с копьём вождь троллей Ран-Джакал обходился в пору странствий по цивилизованным странам обыкновенной одеждой, изредка надевая кожаный колет и короткую кольчужную юбку. Кожаными поножами и нарукавниками тоже не брезговал, помнится.

Выбор у гильдейских продавцов огорчил. Мечей, щитов зачарованных, кинжалов в закромах под крышку, а копий ввиду малого спроса всего два, и те так себе. Одно типичный эспонтон с листообразным наконечником из мифрила с выбитыми посредине гномьими рунами, другое рунка со складными древком и боковыми клинками явно работы имперских кузнецов. Оба оружия зачарованы на прочность и остроту. Мифриловое значительно крепче стального имперского, вдобавок на него наложено заклятье Рассекателя Духов. Не иначе, гномьи умельцы ковали наконечник для борьбы с призываемыми тролльими шаманами лоа. Рунка колола и резала астральных сущностей, по заверениям главы гильдии, слабее, потому цена на неё поменьше.

Я выбрал эспонтон. Рункой оружие отличное для умелого бойца, я же приучен к обычному копью или на крайний случай к алебарде, любимому оружию Ран-Джакала. Поторговавшись, отсчитал главе тысячу золотых. Он, нехороший человек, запросил вначале несусветную сумму в полторы тысячи, постоянно подсовывая «дешёвую» рунку. Видимо, от её продажи процент у гильдии выше, как-никак, имперская работа, может, эти рунки дилонцы и производят.

За пять сотен империалов я приобрёл кожаные куртку безрукавку с нашитыми стальными пластинами, нарукавники и наголенники, наконец-то обзаведясь лёгкой бронёй, зачарованной на прочность и малую астральную защиту.

По зельям дела обстояли хуже. Гремучего у дилонских алхимиков не водилось, довольствоваться пришлось парой фляг огнесмеси, воспламеняющейся на воздухе, и десятком дымовых и ядовитых бомб. Маловато, конечно, для войны, да что поделаешь.

На полторы тысячи империалов накупил свитков с боевыми заклятьями разной степени убойности, среди которых поистине бесценное в аранье Пламя Духа. Оборачиваешь свитком клинок, и оружие начинает гореть астральным огнём, испепеляя младших лоа и опаляя старших. К нему взял два свитка с Воздушной Волной, по сути, магической взрывчаткой, сметающей всё на громадной площади, и один с Алмазной Колесницей Истины. Последний обошёлся мне чуть не в тысячу золотом. Оно и понятно, всё-таки мощное заклятье, уничтожающее старших лоа пачками.

Возврати я способность управлять теневыми духами, с этим арсеналом мог бы спокойно выйти на бой с целым племенем синекожих. Вероятно, так и произойдёт. Врагов на Зеркальном озере собралась тьма, восстанавливаюсь я быстро. За прошедшие с приступа несколько часов хожу без посторонней помощи и слабо, но чувствую айгату. Такими темпами через пару дней снова погружусь в теневое измерение.

Составляющих мою свиту теневых духов я перед входом в город запер в ауре, чтоб не смущали прохожих зрелищем крутящегося кольца из теней. Неизвестно, что с ними. На волевой призыв не откликаются. Лишь скрепляющие края раны от копья Анариона теневые никуда не делись.

К вечеру я оставил Дилон. На всякий пожарный в гильдии надел обновки — куртку с нашитыми пластинами, нарукавники, поножи поверх штанов и тёплый, подбитый волчьим мехом плащ, зачарованный на сокрытие ауры, — на ремень повесил специальный подсумок для свитков, и прямиком оттуда направился к главным воротам. В близлежащем лесу меня обязался ждать Удвар со стадом быков. Полсотни молодых здоровых животных, пышущих жизненной энергией, хватит для призыва.

Эх, не люблю кровавые жертвоприношения, да работа у меня такая — с духами общаться.

Гархар клялся, что больше никогда не поведётся на презренных быков. Дескать, ему, старшему лоа, по статусу положены души разумных существ с внушительными запасами айгаты, и призвать его в следующий раз, принеся в жертву всего полсотни голов тупого скота, у меня не получится.

Закалывать быков в обозримом будущем действительно не стану. Во-первых, нет удовлетворяющих запросы летающего ската стад в аранье, во-вторых, под ритуальный нож пойдут тролльи шаманы с учениками, о чём я сказал духу. Гархар облизнулся и заурчал при упоминании колдунов. Остаток полёта до брошенного села он молчал, обозревая с высоты птичьего полёта леса, поля и луга империи, а я прикидывал варианты развития событий в церкви и ломал голову над личностью разумного, коего уготовила судьба мне в противники. О гибели Смуглянки старался не думать.

Дилонские маги на призыв духа не отреагировали. К моему уходу из города в гильдии поднялась какая-то нездоровая шумиха, чародеи забегали, быстренько свернули торговлю и заперлись в здании, активировав полупрозрачный купол барьера. Судя по обрывкам фраз проносящихся мимо магов, по астралу прокатилась волна эманаций от мощного боя, разразившегося в провинции. Кто с кем дерётся, волшебники были не в курсе, и решили подстраховаться.

Я проклинал пропавшую способность чувствования энергий. Вдруг билась Смуглянка с храмовниками-карубиальцами?