– Уж простите, но Гамлет мне куда ближе, чем какой-то богатенький недоумок.

– А ты бы кого выбрала, Софи? – спросил Тони.

– То есть?

– Кого бы ты хотела сыграть?

– Ну, как… – растерялась Софи. – Сесили, кого же еще?

– Нет, – отрезал Тони. – Сесили умерла. Испарилась. Сиганула из окна.

– Обалдеть, – пробормотал Клайв.

– Что такое? – спросил Билл.

– Вы решили под нее написать роль?

– Да нет, просто языками чешем.

– Не ври. Вы теперь будете писать специально для нее. Черт бы вас разодрал. Вы ни разу не спросили: а кого хочу сыграть я? От вас я только и слышу: «Вот тебе гнусавый богатенький недоумок. Сделай нам смешно».

– Так ведь ты ясно дал понять, что создан для большего, – сказал Билл.

– Да, для того, например, чтобы в расчете на меня поставили сериал.

– Ага, чтобы не было так больно?

– Хотя бы.

– Пойми, нам даже не определить, когда ты шутишь, – сказал Тони.

– И потому мы не торопимся писать комедийный сериал в расчете на тебя, – добавил Билл.

– Откуда ты родом, Софи? – спросил Деннис.

– Из Блэкпула.

– Так-так, это уже интересно, – кивнул он.

– Правда? – Она искренне удивилась.

– Уроженка Блэкпула – это куда интереснее, чем дочь викария.

– Может, пусть дочь викария будет уроженкой Блэкпула? – предложил Тони.

– Какая из нее дочь викария? – возмутился Клайв.

– Если ты хотел нагрубить, у тебя получилось, – сказала Софи.

В зале, как заметил Деннис, что-то происходило. День выдался долгим, слабые актрисы читали весьма посредственную пьесу, но появилась Софи – и всех зарядила энергией; между нею и Клайвом летали искры.

– А чем, кстати, интересно, что она родом из Блэкпула? – спросил Билл.

– Я не знаю ни одной комедии с романтической линией Север – Юг.

– Такое кому-нибудь нужно? – усомнился Клайв.

– Мы задумали романтическую историю о странной парочке – в этом вся соль.

– Убей меня, Деннис, – сказал Билл. – Если двое родились в разных концах страны, разве они по определению – странная парочка?

– Он считает странными всех, кто не учился в Кембридже.

Деннис на мгновение смутился.

– Понимаю твой довод. Географические корни персонажей лишь в незначительной степени определяют их несовместимость. Когда ты впервые познакомилась с кем-нибудь из лондонцев, Софи?

Она задумалась:

– Пожалуй… Совсем недавно.

– Сразу по прибытии?

– Нет, чуть раньше.

А затем, только потому, что расслабилась, она решила открыть им правду.

– Дома я подала заявку на конкурс красоты, и среди участниц оказалась девушка из Лондона. Отдыхающая. Из… есть такой район – Госпелок или как-то так?

– Госпел-Оук, – поправил Билл. – Я рядом живу.

– Ты – королева красоты? Это самый высокий уровень, – не без злорадства сказал Клайв.

– Она подала заявку, только и всего, – сказал Билл.

– Нет, я победила, – вырвалось у Софи. – И стала «мисс Блэкпул». На пять минут.

– Это многое объясняет! – ухмыльнулся Клайв.

– И что же это объясняет? – не понял Деннис.

– Разуй глаза!

– Думаю, она и до конкурса была хороша собой, – сказал Деннис, – а не похорошела сразу после.

– Но почему только на пять минут? – спросил Тони.

– Я поняла, что не хочу быть королевой красоты и не смогу больше жить в Блэкпуле. Меня тянуло в Лондон и… Короче говоря, хотелось превратиться в Люсиль Болл.

– Ну вот, – сказал Билл, – наконец-то мы услышали хоть что-то дельное.

– Правда? – удивилась Софи.

– Чистая правда, – ответил Билл. – Мы все обожаем Люси.

– Неужели?

– Мы исследуем природу комического, – сказал Тони. – Мы любим всех, кто умеет быть смешным.

– Люси – наш человек, – подтвердил Деннис. – Галтон и Симпсон для нас – как Шекспир. А Люси – наша Джейн Остин.

– Мы действительно занимаемся исследованиями, – добавил Билл. – По многу раз отсматриваем, прослушиваем. Дневные повторы нам только на пользу – они позволяют сделать критический разбор.

Внезапно, к своему жгучему стыду, Софи расплакалась. Слезы подступили незаметно; она не понимала, откуда такое напряжение чувств.

– Что с тобой? – встревожился Деннис.

– Ничего. Извините.

– Будем закругляться? Давай отложим до завтра.

– Нет-нет. Я в полном порядке. Не знаю, что это было. Мне с вами интересно.

Прошло еще два часа, а они все не расходились.

– А если так? Алан – красивый, высокомерный, злобный консерватор. Сесили – прекрасная, раскованная лейбористка, родом с севера, – спросил Билл.

– Вряд ли такую звали бы Сесили, а? – заметил Клайв.

– Принято, – согласился Билл. – Как тогда ее назовем?

– Какие имена созвучны с Блэкпулом? – задумался Тони.

– Бренда, – предложил Клайв. – Берил.

– Может, Барбара? – сказал Деннис. – Барбара из Блэкпула?

Тут все посмотрели на Софи, которая уставилась в потолок, будто потеряла интерес к этому обсуждению.

– Мне нравится, – поддержал Тони. – Не избито. И вместе с тем без претензий. Алан и Барбара.

– Я против Алана, – сказал Клайв.

– Да чем плохое имя – Алан?

– По-моему, Клайв намекает, что ему тоже хорошо бы переименоваться, раз она поменяла имя, – сказал Билл.

– Ничего подобного, – возразил Клайв. – Просто мой лучший друг по детскому саду звался Аланом. Он погиб под бомбежками.

– Ой, брешет, – сказал Тони.

Клайв ухмыльнулся.

– Ты выдал себя словом «друг», – объяснил Билл. – Друзей у тебя отродясь не было.

– Ладно, выбирай себе имя.

– Квентин.

– Никто не захочет смотреть про хмыря по имени Квентин.

– Тогда Джим.

– Мне, вообще говоря, побоку, – отмахнулся Билл. – Пусть будет Джим. Джим и Барбара. Итак: почему они вместе?

– Она от него залетела, – сказал Клайв.

– Думаю, ты очень скоро узнаешь, что ему ничего не обломилось, – твердо возразила Софи.

– Боюсь, наверху не поймут, – сказал Деннис.