Таким образом, на пространстве римленда происходит основное цивилизационное столкновение. Цивилизация моря наступает внутрь континента, пытается расширить полосу своего влияния; цивилизация суши движется из центра, изнутри континента, пытаясь сузить эту полосу и превратить её в линию береговой зоны. Эти базовые понятия Маккиндера являются ключевыми и используются как основные определения в классической геополитике до сих пор.

Исторически противостояние двух типов цивилизаций можно представить на примерах противостояния Рима и Карфагена, позже — Великобритании и Российской империи. В современный период правопреемницей Великобритании стали США, соответственно центр талассократической геополитики находится сегодня там. Стратегия, начало которой было положено противостоянием Великобритании и Российской империи, продолжает реализовываться и сегодня. Основной задачей Британской империи исторически было стремление не подпустить Россию к Индийскому океану, к контролю над Босфором и Дарданеллами, не дать возможности хартленду выйти к теплым морям. Всё противостояние середины XIX — начала ХХ столетия, до момента, пока США окончательно не приняли на себя функции талассократического центра, развивалось по этой логике. И мы видим, что сегодня это противостояние никуда не исчезло, талассократическая цивилизация под руководством США продолжает углубляться в центр Евразийского континента, расширяя береговую зону римленда.

Существует тенденция, особенно в западной геополитике, заключающаяся в том, чтобы несколько сгладить или вообще отменить цивилизационное противостояние классической геополитики. Отсюда появилось понятие прикладная геополитика, которая на Западе рассматривается в качестве попытки уйти от цивилизационного дуализма. Именно на Западе возникла некая тенденция к тому, чтобы замазать базовый принцип геополитики для того, чтобы несколько скрыть основную цель западной стратегии по установлению собственной однополярной доминации — торжества талассократии в мире.

Прикладная геополитика — это, по большому счёту, не геополитика, а технологический аспект геополитической методологии, основанный на рассмотрении каких-то конкретных, текущих ситуаций в отрыве от глобального контекста. Существуют даже такие подразделы прикладной геополитики, как электоральная геополитика, региональная геополитика, то есть когда совсем частные вопросы рассматриваются в свете скорее геополитических технологий. Здесь геополитика выступает исключительно как технология.

Но противостояние суши и моря никуда от этого не девается, и каждый, кто говорит о том, что «это уже устарело», «на это не надо обращать внимания», — пытается просто пустить пыль в глаза. Исказить реальное положение дел. Глядя на сегодняшнюю ситуацию в мире, любому здравомыслящему человеку становится очевидно, что противостояние суши и моря никуда не исчезло.

Накануне крушения Советского Союза его руководителей «подловили» именно на том, что обещали снятие противостояния двух основных блоков в обмен на отказ СССР от идеологии марксизма. Но, как мы понимаем, их тогда попросту обманули: им сказали, что если советский блок перестанет занимать жёсткую идеологическую позицию, то противостояние между западным миром и советским блоком будет снято и человечество заживёт в едином мире дружной семьёй. Плюс к этому нашим руководителям, в первую очередь Горбачёву, пообещали, что советские руководители будут участвовать в управлении миром, войдя в состав мирового правительства.

Но, как мы видим, советский блок распался, и все территории, которые мы покинули — оставив Восточную Европу и отступив внутрь континента, — тут же были заняты базами НАТО и ушли под стратегический контроль талассократии, то есть атлантизма. То же случилось с постсоветским пространством — как только мы ушли из тех новообразовавшихся государств, которые после распада СССР вошли в состав СНГ, тут же там стала проявляться американская активность, в первую очередь на Кавказе, после 11 сентября 2001 года — в азиатских республиках, а кое-где и американский военный контингент. Сегодня с неизбежностью к нам приходит осознание важности геополитического метода для решения вопросов безопасности не только России, но и стран СНГ и евразийского пространства в целом. И это относится в первую очередь к структурам, отвечающим за военное обеспечение безопасности, таким как евразийский аналог блока НАТО — Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Руководство ОДКБ сегодня открыто признаёт, что для выработки ответной стратегии за основу формирования концепции общеевразийской безопасности необходимо взять именно геополитический метод как наиболее отвечающий современным вызовам и адекватный действиям США. А со стороны руководителей стран — участниц ОДКБ всё чаще поступают предложения о расширении состава участников организации за счёт остальных стран СНГ, а также других евразийских государств, вплоть до включения в состав ОДКБ Ирана и Китая.

В этой связи важно также отметить, что геополитический метод находится вне идеологии. Это цивилизационное противостояние никак не связано с идеологическими воззрениями и доминацией той или иной идеологии в том или ином типе цивилизаций. Существуют временные противостояния идеологических моделей, таких как противостояние марксизма и капитализма в период существования СССР, но всё равно в основе таких противостояний оказываются геополитические принципы.

Мы знаем, что цивилизация моря, то есть атлантизм, успешно сотрудничает и с марксистскими режимами, и с исламистскими, и с террористическими группами для достижения своих геополитических целей, как и цивилизация суши может брать в союзники сиюминутных идеологических антиподов. И примеров этому масса. Поэтому геополитический метод лежит вне идеологии, он действует всегда в чистом виде. Его можно рассматривать в контексте тех или иных идеологий, но базовая геополитическая модель остаётся незыблемой.

Отказ от идеологического противостояния, что неудивительно, не снял противостояния геополитического, и речь, как и прежде, идёт лишь о том, чтобы мы отступали, а они наступали, — в этом реализация противостояния двух стратегий сегодня.

В тот момент, когда в мире образовался ядерный паритет, стало понятно, что любое резкое движение, например со стороны атлантистской цивилизации внутрь Евразийского континента, может привести к ядерному апокалипсису. Считается, что ни один из руководителей ни одного из ядерных блоков не решится ответить ядерным ударом на неядерную агрессию, а уж тем более на экспансию, вообще не использующую обычных вооружений.

Здесь хотелось бы вновь сослаться на работу «Стратегия непрямых действий» Бэзила Лиддела Гарта, где он затронул следующий аспект: к тому моменту, как в мире появилась водородная бомба, Гарт обратил внимание на то, что ситуация несколько заморозилась. Атлантистский проект не мог больше наступать, но и евразийский проект не мог осуществлять активное движение вовне, своё геополитическое наступление к границам континента, потому что появилась боязнь начала большой войны, которая могла привести к гибели человечества. Гарт в этой связи высказал уверенность в том, что никто в сложившихся обстоятельствах не возьмет на себя ответственность принять решение о применении ядерного оружия, что неминуемо вызовет ответный удар и повлечёт за собой полное уничтожение всего мира. Тем более при наличии водородной бомбы.