ему укрытием, и огляделся. Почти сразу обнаружил еще троих человек. Они заняли позиции по пути следования стрелка. Так, чтобы с нескольких сторон обстрелять того, кто бросится за ним.

Засада. Что ж, это уже умнее. И вряд ли я обнаружил всех ее участников. Четверо на одного сработало, будь противник вояк человек. А они явно охотились на функцию. И до сих пор были живы.

— Я вас вижу! — крикнул я, не покидая укрытия. — Хотел бы убить, уже бы убил. Давайте поговорим. Я не враг.

После того, как я повторил обращение еще пару раз, а говорил я на английском, по камню начали стрелять. Грамотно, экономными очередями, и с разных сторон. Огонь на подавление. Если я правильно помню все проглоченные еще в Новосибирске тактические наставления, то сейчас ко мне приближается на дистанцию уверенного броска гранаты гренадер. Один, а может даже и несколько. Шум их шагов я услышать не смогу, их заглушает постоянная стрельба.

Когда начинается схватка, я перестаю тупить и допускать ошибки. Прежний Ванька, с его нелепыми, совершенно детскими воззрениями, прячется в домик, а на первый план выходит Охотник. Мое альтер-эго, доставшееся по случаю от инопланетного вторженца. Специалист по всем видам боя, выживанию и убийствам. Ликвидатор. Функция, заточенная на уничтожение ошибочных мутаций. И особо докучливых людей.

Ничего красивого или зрелищного я не делал. Не совершал фантастических прыжков, не крутил сальтуху, и не бил ногой с разворота. Я просто очень быстро двигался. Настолько, что бойцы, засевшие на своих огневых точках, не успевали доворачивать стволы за тенью, в которую я превратился.

Нырком покинув укрытие, успел отметить, что с догадкой про гренадеров был прав. На место, где я только что прятался, упало сразу три ребристых кругляша. Но когда они взорвались, я уже находился далеко. За спиной одного из камуфлированных, которого я принял за командира этого пустынного воинства. Одной рукой обхватив его корпус, блокируя любой движение, а другой поглаживал нервно дергающийся кадык его же ножем.

— Давайте поговорим, парни! — крикнул я, снова используя английский. — У меня нет причин вас резать.

Причины, вообще-то были. Целых три: в ноге и еще по одной в каждом плече. Но раны уже затянулись, так что я мог себе позволить их великодушно игнорировать.

На меня смотрела полтора десятка стволов. Блин, а ребята умеют прятаться! И, главное, где? Тут же пустыня, мать её! Сковородка с очень небольшим количеством укрытий!

Все в одинаковом комуфляже песчаной расцветки, с выкрашенными в тот же цвет штурмовыми винтовками причудливой формы — я не сразу опознал французские «Famas». С очень серьезными лицами профессионалов, одинаково готовых убивать и умирать. Плохо, блин! Такие могут и по своему палить, чтобы убить врага. Вот тот снайпер, например, который трижды меня подстрелил, сейчас целился мне в голову.

Пленник дернулся, оцарапав себе шею, и что-то гортанно выкрикнул. Смысла я не понял, хотя и узнал язык. Просто французский не был человеку родным и говорил он на нем так, как тайцы на английском — вроде и слова знакомые, но поймешь не вдруг.

— Не надо убивать своего, чтобы добраться до меня! — на таком же корявом французском, как и у пленника, крикнул я. В голове у меня хранилось множество языков, вот работать над произношением времени не было. — Я действительно не враг. Но если вы сейчас мозги не включите, мне придется вас убить! А потом буду переживать.

Бойцы молчали. Ситуация становилась все напряженнее. Не выдержав, я выматерился и тут же услышал от одного из солдатов:

— Ты русский, что ли?

На великом и могучем, если что.

— Таги-и-ил! — с наносной придурью отозвался я.

Мужик мне не ответил, но зато дал знак своим товарищам опустить оружие. И они его опустили. Градуса, где-то, на три.

— Кто ты такой? — сново спросил боец.

Теперь, когда мы начали разговаривать, я смог его разглядеть. Среднего роста, худощавый, с лицом измазанным серой и коричневой краской. С холодными серыми глазами. Матерый волчара лет тридцати-тридцати пяти.

— А вы, мать вашу, кто такие?

— Уверен, что именно ты имеешь право задавать вопросы?

С этим непониманием нужно было кончать! А то будем тут балакать до морковкинового заговения, и не придем ни к чему.

Оттолкнув пленного, я скользнул в сторону, вперед, затем снова в сторону и, наконец, оказался за плечом у земляка. Двигался так, чтобы бойцы не начали стрелять по мне без опасения задеть своих.

— Я — уверен. А ты?

Надо отдать ему должное — даже не вздрогнул. С ленцой повернул голову в мою сторону, оглядел, щурясь.

— Из этих, что ли?

— Ты каких «этих», братишка, имеешь в виду?

Военный явно уже встречался с функциями…

— Тех самых. Которые одержимые.

…но понятия не имел, с кем столкнулся. Обычная для людей ситуация — поторопиться с навешиванием ярлыков, чтобы сделать неизвестное хоть сколько-нибудь понятным. Я, помниться, тоже когда-то называл новусов мутантами, а дефектов — оборотнями. Так что одержимые — не самый плохой вариант.

— Знаешь, такой блудняк сейчас всюду твориться, разобраться трудно даже тем, кто в теме. Но для простоты скажу: есть плохие парни, а есть хорошие. Я из последних, пришел убивать плохих.

— Ага. Все просто.

— В жизни всегда все просто, не верь тому, кто говорит иначе. Но если тебе нужны подробности, их есть у меня. Только не так вот, на бегу. Сядем, поговорим. Можете меня даже под прицелом держать, если спокойнее будет. Только не стреляйте — обижусь.

Думал боец недолго. Полагаю, в принятии правильного решения ему помогли покрытие свежей кровью дырки в моей одежде, за которыми виднелась зарубцевавшаяся уже плоть. Он коротко кивнул, отдал какую-то, явно шифрованную, команду и знаком руки пригласил меня к камню, за которым прятался снайпер. Его люди — вероятно все-таки он был командиром данного подразделения, а не тот, кого я таковым посчитал сначала, снова попрятались. Встали в дозор или что там еще военные делают.

— Захар. — представился мужчина, усевшись на землю метрах в трех от меня. Винтовку отложил, но недалеко, так, чтобы иметь возможность схватить ее за долю секунды. — Шеф-капрал второго полка Иностранного Легиона.

Ну я так и понял уже. Военное подразделение на территории бывшей французской колонии — кем бы еще могли быть эти солдаты?

— Иван. Тип Ликвидатор. Новус. — отрекомендовался я в свою очередь. — Прежде, чем я все тебе объясню, скажи мне — как вы выжили?

Он дернул уголком обветренных губ, но кивнул, признавая мое право на этот вопрос.

— Были в учебном рейде. Трехсуточном, полностью автономном. Полный взвод с приданными специалистами. Восемь