Как только мы начинаем думать о том, с кем мама может оставить ребенка, когда уходит, так сразу наталкиваемся на еще одно убеждение-стереотип: ребенком должна заниматься непременно женщина. Если не мама, то бабушка или няня, но только не его второй родитель, с точки зрения закона, между тем, имеющий все те же самые права и обязанности.

Здесь сказываются и остатки архаичного уклада, с его представлением о разделении труда на «мужской» и «женский», и тяжелая история нашей страны, в которой целые поколения детей вырастали без отцов, и потом, создавая свои семьи, не имели представления, а что же должен делать с детьми папа? Этот стереотип отдает папе функции развлекательные (пойти в выходные на рыбалку, в зоопарк, побеситься на ковре) или дисциплинарные (пригрозить, наказать). И то и другое становится актуальным лет с трех, а до того папа ребенка только фотографирует и иногда берет на ручки, ну, может еще купить памперсы и детское питание, постоянно сверяясь с мамой по телефону. За кормления, мытье, переодевания, укладывания, утешение и лечение отвечает мама. Конечно, в чистом виде такой вариант сейчас уже встречается все реже, особенно среди образованных горожан, но даже от молодой и в остальном вполне современной жительницы столицы можно еще услышать: «Мой муж не может оставаться с ребенком».

Дорогие мои. Есть вещи, которые ваш муж точно не может. Например, заниматься сексом пять раз за ночь. И это абсолютно нормально, физиологично, здесь решительно нечего стесняться. Однако можете ли вы представить себе любящую жену, которая направо и налево говорит: «Нет, что вы, мой пять раз не может»? Это правда и это нормально, но это звучало бы… нелояльно, скажем мягко. Мужу это было бы неприятно.

При этом ухаживать за младенцем или делать все необходимое для ребенка постарше способен абсолютно любой мужчина (если он не лежит пластом от болезни). Нет ничего невозможного в том, чтобы покормить, помыть, сменить памперс, покачать, переодеть, поиграть, уложить спать. С этим справится восьмилетний ребенок и восьмидесятилетний старик. Это можно делать сидя в инвалидной коляске. Это доступно людям, которые не способны научиться читать. Почему же тогда женщины легко дискредитируют в глазах окружающих своих мужей, молодых, здоровых, умных и успешных мужчин, заявляя, что «он не может»? И почему мужчины с этим порой охотно соглашаются?

В семье моего двоюродного брата трое маленьких детей (пока книжка готовилась, стало четверо). Они с женой оба высококвалифицированные и востребованные программисты. Оба работают. Их день организован так: мама по договоренности с начальством приходит на работу очень рано, к семи утра. Встает раньше всех и уезжает. Папа встает вместе с детьми, всех кормит завтраком, собирает и развозит по садикам и няням. Зато мама рано освобождается и уже в три часа дня их собирает обратно и везет домой. Иногда она по вечерам учится (программисты все время учатся) и тогда вечером с детьми тоже папа. Купает и укладывает обычно он.

Кому ни расскажу из российских знакомых – изумляются и восторгаются. Но для Израиля это норма. Все дело в установках.

Давайте отдадим себе отчет: патриархального мира больше нет. То, что казалось незыблемым нашим прабабушкам, сегодня неактуально. Есть семьи, где жены лучше разбираются в компьютерах и лучше забивают гвозди, чем мужья. Есть семьи, где мужья лучше делают уборку и больше любят ходить по магазинам, чем жены. Мы в XXI веке. В том и прелесть, что ты можешь быть собой, делать то, что у тебя получается, что тебя вдохновляет, а не играть скучные роли «отца или матери семейства». Мы рады этой новой свободе, мы используем ее вовсю. Нормально, когда женщина водит машину. Нормально, когда мужчина любит печь пироги. Фырканье и издевки над этим обычно являются признаком невысокого уровня образования и культуры. Почему же сфера заботы о детях стоит особняком? Почему так стоек миф про «муж не может»?

Иногда кажется, что кроме простого воспроизведения стереотипа здесь есть и слой вторичной выгоды. Мужчине удобно сделать беспомощное и растерянное лицо и патетично воскликнуть что-то вроде: «Я боюсь его уронить» или «Он плачет и хочет к тебе». И никаких забот, обязанностей и ответственности за ребенка. Женщине удобно застолбить за собой сферу семейной жизни, в которой она незаменимый мастер. Это придает ей уверенности, особенно в тот период, когда она сидит дома с ребенком, теряет профессиональную идентичность и зависит от мужа материально.

Но давайте подумаем о цене, которую приходится платить за такое решение.

Папа получает лишние пару часов отдыха и меньше ответственности. Но вместе с ними – измотанную раздраженную жену и ребенка, которого он не знает и не понимает. Мама получает власть над сферой «все про ребенка», укрепляет свою значимость и обретает законный повод обижаться на папу и в любой момент вытаскивать из рукава козырь «ты совсем не занимаешься детьми». Но в комплекте идут переутомление, раздражение на мужа и отдаление от него, что перекрывает возможность восстановиться, побыв вместе – какое уж тут восстановление на фоне обид и претензий. Ребенок же оказывается заложником в этой игре, он попал. Дети всегда очень чутки к даже невысказанным желаниям родителей. И чем дальше, тем больше ребенок будет демонстрировать, что с папой ему плохо, а только с мамой хорошо. Он будет вцепляться в маму, не отпуская ее от себя, он будет отталкивать папу и простывать, едва выйдя с ним на прогулку. Все что угодно для самых главных в его жизни людей.

Наши прабабушки и прадедушки могли жить в модели «папа появляется в жизни ребенка лет в семь», не разрушая себя и свои отношения, потому что, во-первых, так жили все, во-вторых, за этой моделью стояла суровая правда – уход за детьми и хозяйством был настолько трудоемким делом, что требовал обучения с детства сложным навыкам и технологиям, а работа по добыванию ресурсов извне была так тяжела физически и порой опасна, что на нее делегировали мужчину. Сегодня все давно не так, для заботы о доме и детях больше не нужны особые навыки и годы обучения, не нужно уметь прясть, штопать, доить корову, печь хлеб, собирать и сушить лечебные травы. С другой стороны, «добыча мамонта» теперь требует не силы и готовности рисковать, а профессионализма, и вклад женщины в семейный бюджет может быть никак не меньше, чем у мужчины.

Никаких объективных оснований для жестких границ между родительскими обязанностями по признаку пола больше нет. Поэтому в модели «детьми занимается мама» с каждым годом становится все больше неправды, уловок, скрытых посланий и вторичных выгод. А где неправда, там не жди любви, согласия и семейного счастья.

«Он хочет к тебе» – очень легко сказать это и, вручив ревущего младенца жене, сесть за компьютер. Но возможно, стоит спросить себя: а почему он не хочет ко мне? Почему я, его отец не являюсь для него человеком, с которым ему хорошо, спокойно и весело, почему мои объятия его не утешают, почему он не верит в мою способность ответить на его потребности, защитить его и позаботиться о нем? И устраивает ли меня это? И не пора ли с этим что-то сделать, даже если в первые пару раз будет сложно и ребенок поплачет в ответ на мою неловкость и растерянность? Если не сдаваться и продолжать, постепенно тот день или вечер, когда папа остается с ребенком один на один, начнет восприниматься не как вечер, принесенный в жертву, чтобы мама «развеялась», а будет обычным приятным вечером взрослого семейного человека – ведь это нормально проводить время со своими детьми.