«Точка отсчёта, – подумал он, ложась на диван и укрываясь пледом. – Это новая точка отсчёта… Надо будет позвонить маме. Ей будет приятно услышать, что её сын снова в седле…»

С этой мыслью он уснул.

3.

Дэвида Хольца разбудил громкий звук разбившегося стекла. Он сразу сел и настороженно огляделся вокруг. В ту же самую секунду со звоном разлетелось второе оконное стекло, а по полу покатился кусок белого кирпича.

– Shied! – ругнулся репортёр «Си-Эн-Эн» и проворно вскочил на ноги.

Он пересёк приёмную, но подошёл к окну сбоку, опасаясь нового камня. С осторожностью выглянув наружу, Хольц увидел, что в рассветном сумраке по площади бродят какие-то люди. По одежде это были гражданские – наверное, местные жители. Некоторые из них собрались в группы, переговариваясь и покуривая. Другие держались особняком. Двое молодых людей в кожаных куртках стояли под самыми окнами. Они разворотили бордюр у клумбы и выбирали кирпичи. На глазах у Хольца один из молодых людей выпрямился и швырнул новый кусок кирпича прямо в тележурналиста. Но замах оказался слабым, и кирпич не долетел до цели, отскочив от подоконника. Дэвид инстинктивно отпрянул, но потом любопытство пересилило, и он снова припал к окну.

Дальнейшие события развивались так. Из припаркованной на редакционной стоянке «тойоты» вылез бритоголовый Роман и грозно прикрикнул на хулиганов. Те не обратили на него внимания, и тогда спецкор «Бьярмскринглы» двинулся прямо на них. Однако добраться до молодых людей в кожанках у него не получилось. Из бесцельно слоняющихся по площади местных жителей вдруг выделилось две группы. Одна группа пошла наперерез Роману, вторая – к оставленной им «тойоте». Не прошло и минуты, как бритоголовый спецкор оказался окружён плечистыми субъектами самого неприветливого вида. Сообразив, что при соотношении один против шести выйти из схватки победителем вряд ли удастся, Роман быстро заговорил, указывая то на окна редакции, то на хулиганов с кирпичами. А затем неожиданно для всех сунул руку за пазуху и вытащил пистолет. Стрелять он ни в кого не стал, но вид оружия подействовал на окруживших его субъектов – они расступились, и Роман быстро зашагал к входным дверям издательско-типографского комплекса.

– Пидор биармский! – громко выкрикнул ему вслед один из плечистых.

В тот же момент вторая группа принялась крушить «тойоту». В руках местных жителей появились тяжелые арматурные стержни, и самый смелый из них с задорным гиканьем ударил стержнем по ветровому стеклу. Стекло хотя и покрылось трещинами, но выдержало этот первый удар. Но тут посыпались новые, и вскоре у «тойоты» не осталось ни одного целого стекла.

Роман приостановился, глядя, как рушат его машину, но тут один из молодых хулиганов бросил в него кирпич, попал в спину, и спецкор предпочёл ретироваться. И правильно сделал.

Через минуту Роман ворвался в приёмную, буквально трясясь от ярости.

– Отойдите от окна! – тут же потребовал он у Хольца. – Не хватало нам ещё, чтобы вас подстрелили. Но какие всё-таки уроды! – он нервно заходил по приёмной, потом швырнул на секретарский стол пистолет и сел в кресло, обхватив голову руками.

Дэвид взял оружие и сразу понял, что это газовый «пугач» – он хорош только в замкнутом пространстве, на открытом воздухе эффект от него близок к нулю.

– Нужно что-то делать, – сказал корреспондент «Си-Эн-Эн» Роману, возвращая пистолет на место. – Нельзя сидеть просто так.

– Ты прав, – согласился спецкор «Бьярмскринглы», подняв голову. – Нужно действовать.

Затем порывисто придвинулся вместе с креслом к столу и снял трубку телефонного аппарата. К удивлению Хольца, он не стал звонить в милицию, а сначала набрал номер нынешнего владельца издательско-типографского комплекса. Вкратце изложив ситуацию, он выслушал ответ, затем начал набирать новый номер. В течение пятнадцати минут Роман обзвонил руководство издания, и на лице его появилась торжествующая улыбка.

– Всё складывается наилучшим образом, – сказал он, заметив вопросительный взгляд Хольца. – Продержимся полчаса, а там из Белогорода ребята подтянутся.

– Какие «ребята»? – уточнил Дэвид, хотя и сам уже догадывался, о ком идёт речь.

– Из Сил самообороны, – честно ответил Роман. – Возьмут здание под охрану – ни один урод не сунется.

– А почему просто не вызвать милицию?

– Ты дурак или прикидываешься? Ясно же, что это не спонтанная акция, – за этими придурками стоят местные власти.

– Это я понимаю, – Хольц ничуть не обиделся на «дурака», видя, что Роман не в себе. – Но нужно подстраховаться. Чтобы не было потом вопросов.

– Логично, – кивнул Роман. – А ты, молодец, Дэвид, соображаешь… – он набрал на клавиатуре телефона 02 и снял трубку: – Милиция? Это из «Летописи Биармии» беспокоят. Какие-то хулиганы бьют наши окна. А другие хулиганы разбили мою машину – она стоит на площади Конституции. И собираются её поджечь… Моя фамилия? А зачем вам моя фамилия?.. А-а, ну понятно. Меня зовут Роман Ковач. Я штатный корреспондент «Летописи Биармии». Что вы сказали? Сам туда пошёл, козёл вонючий!

Роман бросил трубку на базу и улыбнулся Хольцу ещё шире:

– Я же говорил. Милиция в курсе. У придурков развязаны руки. Ничего! Наши ребята покажут им, где раки зимуют!

В приёмную вбежал охранник.

– Подошли рабочие типографии, – сообщил он с порога. – Но их не пускают. Хмыри встали у дверей и послали их на фиг.

– Пусть идут домой, – сказал Роман. – Сегодня хочешь не хочешь, а выходной. Я уже позвонил шефу. Скоро здесь будут наши.

– Здорово! – порадовался охранник.

Но его радость была преждевременной. Зазвонил телефон. Роман включил громкую связь, и все услышали сокрушительную весть:

– Роман, на нас не рассчитывай, – послышался из динамика волевой голос. – Мост разведён. И здесь целое столпотворение. Короче, мы застряли. Постарайся собрать тех, кто живёт в Алонце. Держитесь. Будем через четыре часа.

– Господи! – простонал охранник. – Они развели мост. Это подготовлено!

– Кого же я могу собрать? – растерялся Роман; прежнюю уверенность как ветром сдуло. – Из биармов здесь только корреспонденты.

– Так, я пошёл, – сказал вдруг охранник деловито.

– Куда это ты намылился? – спецкор «Бьярмскринглы» приподнялся из-за стола.

– Домой. У меня смена закончилась.

– Ты сбрендил? А кто будет дверь охранять?

– Не знаю. И знать не хочу.

– Ты соображаешь, что делаешь?

– Соображаю.

– Шеф тебя уволит, – пригрозил Роман. – Завтра, нет уже сегодня уволит!

– Пожалуйста, – спокойно отозвался охранник. – Мне моя жизнь и здоровье важнее, чем ваши пять тысяч «деревянными». Счастливо оставаться.

Он развернулся и вышел, оставив дверь открытой.