И побежал в магазин, чтобы купить ему большую игрушечную косточку из замши.

Через несколько минут мы вернулись домой. Дженни вышла навстречу, и Марли выскочил из машины, чтобы поприветствовать хозяйку.

– У нас для тебя есть маленький сюрприз, – сказал я, но на заднем сиденье, где лежали цветы, сюрприз ожидал скорее меня.

Я купил букет, состоявший из белых маргариток, желтых хризантем, отборных лилий и ярко-красных гвоздик. Однако теперь гвоздики куда-то пропали. Приглядевшись, я заметил обезглавленные стебли, на которых несколько мгновений назад красовались цветки. В остальном букет не пострадал. Я пристально посмотрел на Марли: он кружился так, будто танцевал под зажигательную мелодию.

– А ну, иди сюда! – заорал я, и началась погоня.

Когда я наконец изловил пса и разжал его челюсти, то обнаружил там неопровержимое доказательство его вины. Глубоко скрытая в огромной пасти и застрявшая в зубах, словно кусочек жевательного табака, виднелась одинокая красная гвоздика. Остальные, похоже, уже отправились в горло. Я был готов прибить Марли на месте.

Я взглянул на Дженни и увидел струйки слез на щеках от смеха. Даже если бы я привел уличного музыканта и спел бы под его аккомпанемент серенаду для жены, то это не вызвало бы такого веселья. Мне оставалось лишь расхохотаться.

– Ох уж этот пес! – пробормотал я.

– Да мне все равно гвоздики никогда не нравились, – призналась Дженни.

А Марли так обрадовался всеобщему счастью и смеху, что подпрыгнул на задних лапах и исполнил для нас настоящий брейк.

* * *

На следующее утро меня разбудило яркое солнце, лучи которого проникали в спальню сквозь ветви бразильского перечного дерева. Я посмотрел на часы: было около восьми. Моя жена спокойно спала. Красивая грудь вздымалась и опускалась в такт ее размеренному дыханию. Я поцеловал волосы Дженни, обнял ее за талию и снова задремал.

Марли не исполнилось и полугода, когда мы записали его на курсы дрессировки. Видит бог, как они были ему необходимы. Если не считать некоторого прогресса в упражнении с палками в тот день на пляже, в целом он показывал себя глупым и неприлежным учеником. Неукротимая энергия вынуждала его постоянно отвлекаться. Мы начали понимать, что наш пес не похож на других собак. Как-то раз Марли попытался затеять брачную игру с коленом моего отца, который высказался вполне определенно: «Эта собака совершенно ненормальная». Нужна помощь профессионалов.

Наш ветеринар рассказал нам о местной частной школе дрессировки собак. Занятия проходили по вторникам вечером на автостоянке позади учебного манежа. Общий курс дрессировки проводили опытные члены клуба, которые, вероятно, заложили эталон цивилизованного поведения в своих собаках. Курс был рассчитан на восемь занятий и стоил 50 долларов. Мы сочли это предложение очень выгодным с учетом того, что Марли мог отгрызть от новых туфель кусок аналогичной стоимости за тридцать секунд. К тому же клуб гарантировал, что после окончания обучения мы получим практически новую Лесси.[10] Во время записи на занятия мы познакомились с женщиной, которая набирала группу. Суровый, серьезный инструктор, она придерживалась убеждения, что не существует безнадежных собак, но есть безвольные и неспособные хозяева.

Первый урок, казалось, подтвердил ее правоту. Пока мы вылезали из машины, Марли заметил на площадке других собак и их хозяев. Вечеринка! Он перемахнул в прыжке через меня, и поводок устремился следом за ним, стелясь по земле. Он кидался от одной собаки к другой, обнюхивал их, метил территорию, обильно брызгая слюной. Для Марли это был праздник запахов – так много хвостов и так мало времени, поэтому он пользовался моментом и при этом держал меня в поле зрения на безопасном расстоянии. Стоило мне почти догнать его, как он удирал на несколько метров вперед. Наконец я сумел приблизиться и, проделав длинный прыжок, приземлился обеими подошвами на конец поводка. Это заставило пса резко остановиться; на мгновение мне даже показалось, что я сломал псу шею. Он отпрянул, упал на спину, подрыгал лапами и блаженно посмотрел на меня. Я увидел взгляд наркомана, только что получившего свою дозу.

Тем временем инструктор наблюдала за нами. Она выразительно посмотрела на меня. Похоже, если бы я решился сбросить одежду и станцевать голым прямо здесь, это не произвело бы на нее такого же сильного впечатления.

– Займите свое место, пожалуйста, – резко скомандовала она, но, увидев, что мы с Дженни вместе оттаскиваем Марли на место, добавила: – Вам нужно определиться, кто будет тренером.

Я попытался объяснить, что мы оба хотели бы участвовать в процессе, чтобы каждый из нас мог тренировать Марли дома, но инструктор прервала меня.

– Собака, – сказала она решительно, – может подчиняться только одному хозяину.

Я намеревался возразить, но мне хватило одного ее взгляда, чтобы умолкнуть. Похоже, таким приемом она запугивала собак, чтобы заставить их подчиняться. Потерпев фиаско, я понуро побрел в сторону, оставив Дженни за хозяйку.

В этом, вероятно, и заключалась ошибка. К тому времени Марли стал значительно сильнее Дженни, и пес знал это. Инструктор мисс Строгий Взгляд приготовилась произнести речь о важности полного контроля над поведением наших питомцев, но успела сказать лишь несколько фраз, как Марли решил, что самка пуделя, которую он приметил на противоположной стороне площадки, заслуживает более пристального изучения. Он ринулся вперед, взяв Дженни на буксир.

Остальные собаки спокойно сидели возле своих хозяев на расстоянии около трех метров одна от другой в ожидании дальнейших указаний. А Дженни отважно боролась с Марли, пытаясь упереться ногами и остановить его. Тем временем пес почувствовал отсутствие сопротивления и побежал по автостоянке, волоча за собой мою жену. Им управляло неистовое желание понюхать зад самки пуделя. Дженни своим видом напоминала водную лыжницу, которую тянет за собой катер. Все взгляды устремились на нее. Некоторые наблюдатели просто давились от смеха. Я закрыл глаза.

Марли никогда не считался с формальностями. Он буквально врезался в самку пуделя и сразу же втиснул нос между ее лапами. Как я понял, это был обычный для кобеля способ поинтересоваться: «И что, часто вы здесь бываете?»

Дженни удалось вернуть Марли на место только после того, как он завершил гинекологическое обследование самочки. Мисс Строгий Взгляд невозмутимо произнесла:

– Группа, вот вам пример поведения, когда псу позволили думать, будто он вожак стаи. Сейчас он при исполнении обязанностей.

И словно в подтверждение этих слов Марли атаковал собственный хвост, бешено завертелся, лязгая челюстями, а заодно наматывая поводок вокруг лодыжек Дженни, пока не зафиксировал ее в неподвижном положении. Мне оставалось только переживать и благодарить небо, что на ее месте нахожусь не я.