Н-1 так и не смогут до ума, а уж о других планетах к концу столетия не будет и речи идти, но буквально в последний момент остановил себя…

Как ни странно, но, несмотря на молодость, собеседницей Вика оказалась на удивление интересной и приятной, порой его даже удивляли некоторые на редкость удачные и в чем-то даже нестандартные взгляды и сравнения относительно вещей, на которые он прежде и внимания-то особого не обращал! Эх, было ж время… Время мечтателей и идеалистов, кто искренне хотел построить светлое будущее… Почему же спустя десятилетие-другое все это выродится в аморфную, безразличную человеческую массу, единственным смыслом жизни кого будет «достать» джинсы-«Монтану» или японский магнитофон, югославскую куртку или ГДРовскую стенку? Почему спустя совсем еще немного времени СССР окажется предан и продан собственным населением — и когда его будут разваливать, все равнодушно смирятся с гибелью своей страны и кинутся строить «светлое капиталистическое будущее»? Где та сволочь, что начала «перестройку» в умах людей и тщательно готовила реставрацию капитализма?

От разговора отвлек их прозвеневший звонок на урок, которые положил конец и размышлениям Михаила над судьбой его страны. А они-то и не заметили как большая перемена прошла!

— Ой! — растерянно произнесла Вика. — Звонок уже…

— Да, заговорились мы с тобой, — согласился Михаил. — Ты хоть в столовку-то сходила?

— Нет, — смущенно улыбнулась девчонка. — Ну ничего, дома пообедаю! Я ж недалеко тут живу, и уроков сегодня всего пять…

И тут-то, глядя, с каким восторгом на него смотрит Вика, Михаил осознал, что сделал очередную глупость… Да, поговорить с девчонкой ему оказалось на удивление приятно, вот только он ведь и без того ей был симпатичен — а что уж теперь будет? Зачем было дополнительно ее к себе привязывать? Зачем давать какие-то мнимые надежды? Дурак ты, Мишка!

— Знаешь, — вдруг произнесла девчонка. — Я и подумать не могла, что ты столько всего знаешь!

— Ну я много книжек читал… А там уж и сам что-то додумывал.

— Расскажешь потом еще что-нибудь? Вот знаешь — мне ни с кем прежде так интересно не было!

— Посмотрим, — уклончиво ответил Михаил.

Честно говоря, он даже и не понял до конца, что ее так сильно заинтересовало… Его рассказы про космос и другие планеты? Или про технику будущего, про которую тут пока никто и не слыхал-то? Ведь, как ни крути, научно-технически прогресс не стоит на месте — и в свое время ему уже довелось повидать много такого, что для живущих ныне — чистой воды фантастика, мечта! Так что, по сути, ему и выдумывать-то ничего не надо было…

А вот их совместное появление на уроке стало поводом для шушуканий среди девчонок… Анька даже, думая, что этого никто этого не заметит, что-то шепнула Ленке — на что в ответ та чуть ли не перекосилась. Ну и фиг бы с ней! Уж чем-чем, а этим Михаил морочить голову точно не собирался.

Четвертым уроком была «Начальная допризывная и военная подготовка», предмет, которого в его реальности не было (P.s. отменили в старших классах в школы в 1962 году, а ввели НВП уже в 1967). И тут внезапно проявилось еще одно различие — если в прошлой реальности допризывную подготовку до восьмого класса вел физрук, бывший капитан артиллерии, уволенный из армии по хрущевскому сокращению. Однако в этом мире физруком неожиданно оказался какой-то старенький дед, заставший едва ли еще на саму Гражданскую, а то еще и Империалистическую войну… В тот день изучали венную топографию, ориентирование на местности — причем, по ходу рассказа преподаватель не преминул вставить пару каких-то давнишних историй в стиле «он шел на Одессу, а вышел к Херсону» то ли из собственного опыта, то ли услышанных от кого-то из знакомых, иллюстрируя ими тему урока, что всем одноклассникам Михаила явно нравилось. Рассказывал дед весьма занятно…

И, наконец, последним предметом была опять физика — сначала Петька и Васька (она же Василиса) рассказали домашнее задание, получив оценки в журнал. Потом изучали новую тему — фотоэлементы, принцип их работы и применение в технике, измерение освещенности с помощью фотоэлементов. Все это физичка порой с подозрением поглядывала в сторону Михаила, словно ожидания, не отчубучить ли он еще чего, но в конце концов бросила это дело, полностью сосредоточившись на теме урока. А после урока Михаил твердо решил подойти и извиниться за вчерашние выкрутасы…

— Да не забивай голову ерундой, — улыбнулась в ответ на его слова Наталья Николаевна. — Ничего страшного же не случилось?

— Я себя вчера как дурак вел, — честно признался Михаил. — Самому стыдно вспомнить…

— Ну ты же обещал, что такого больше не повторится, — пожала плечами физичка. — Так о чем тогда говорить?

На том их разговор и закончился — хотя Михаилу так хотелось бы предупредить Наталью Николаевну на счет их будущей (хотя, как знать?) директорши, чтобы с ней осторожнее была, но как объяснить все это, не упоминая, что «я из будущего»? Да и все равно не поможет — для нее это означало бы пойти против своей совести. А ситуация-то там буквально «по фильму» была. Дойдет аж до педсовета с вызовом родителей — и там Наталья Николаевна вступится за двоих десятиклассников, которых точно также начнут активно чморить учителя с подачи директорши и одной из их «математичек»…

«Мы кто — боги? Или попы средневековые? Какое мы имеем право решать за других — с кем дружить, кого любить? Имеют ли они вообще на это право? Почему во всем ищем пошлость и разврат?» Не факт, конечно, что она дословно произнесла именно это, но именно в такой форме ее слова потом пересказывали другие люди. Скандал тогда знатный вышел! Тем более, что там и сами родители не захотели считать чувства своих детей чем-то криминальным и непристойным… Хотя перевести их в другую школу все равно пришлось, тут бы им уже просто житья не стало. И, как знать — быть может, слова Натальи Николаевны кому-то и помогли в жизни… Но ей самой это стоило практически всей карьеры, уж Алла Викторовна всегда отличалась злопамятностью. «Женщина строгих нравов», мать ее… Через это стремление к тотальному контролю, желание решать все за них и ее собственные дети вырастут безвольными «маменькиными сыночками», останутся вечными холостяками и к сорока годам один за другим сопьются. Бррр! И на старости лет она будет ходить и плакаться, что вот у нее ни мужа, ни детей, ни внуков. Она, дескать, всю себя отдала педагогике, сил своих не жалела на воспитание нового поколения!

За то как