В 1977 году Белла Яковлевна Качугина ушла на пенсию, но дело Качугиных продолжает. К сожалению, Б. Я. Качугина опирается на ошибочные, по моему мнению, теоретические положения, о чем свидетельствует статья, опубликованная еюв 1994 году в соавторстве сВ. В. Ткаченко.

В последние годы Б. Я. Качугина наконец-то получила документы, защищающие авторов качугинских противораковых препаратов и способы их лечебного применения. Заявки на авторские свидетельства рассматривались с 1948 года! 3а эти годы во многих странах уже давно выпускаются аналоги семикарбазида, и разговоры о защите авторских прав потеряли смысл.

А. Киреев в книге «Рак излечим!», посвященной Качугиным и их методу излечения рака, считает, что существует «общепланетарная» причина того, что качугинский метод и поныне не получил широкого применения. Дело в том, что противодействие любым нарушителям медицинского единомыслия очень сильно во всем мире, а не только в бывшем СССР или в нынешней РФ. В той же Америке онкологический клан, охраняя свое лидерство и, значит, благосостояние от конкурентов, следит за незыблемостью положения вещей даже бдительнее, чем у нас за ней следило ведомство Блохина. Дошло до того, что канадского исследователяГаетона Нессая посадили в тюрьму за применение созданного им онкологического препарата, спасшего около двух тысяч (!) жизней, но не разрешенного фармкомитетом!

В нынешней России положение кажется аналогичным, но сходство тут поверхностное. По сути, у нас больше нет лидирующего онкологического клана. Школа Блохина по-прежнему считается официальной, но властям, занятым делами и проблемами, абсолютно не связанными с повседневной жизнью населения, до нее столько же дела, сколько до «альтернативщиков», включая Качугину. Патенты ей выдали, но помощи в организации лечения больных оказывать не собираются. Этот же автор описывает принципиально важную для нас сцену, которая потребует моего комментария:

«Академик Блохин задал простой и логичный вопрос: почему же, мол, граждане новаторы, ваши препараты лечат какие угодно опухоли, где попало расположенные? У нас вот для каждого рака свое лекарство, а у вас одни и те же на все случаи жизни.

Ответа не нашлось. И когда Блохин подытожил: «Вы сами еще не знаете, на что и как действует ваш препарат», возразить было нечего».

Мой комментарий: ни академик Блохин, ни А. Т. Качугин не понимали, что то общее свойство всех раковых опухолей, о котором они, видимо, не раз говорили, не осознавая смысла, а именно их безудержный рост, их в несколько раз повышенный метаболизм (обмен веществ), может быть использовано для излечения рака любого вида и расположения одним и тем же антимитотическим ядом. На все виды рака — один яд! Во избежание приспособления к нему раковых клеток целесообразно иметь на смену ему другие яды такого же типа.

Сама пригодность семикарбазид-кадмиевой терапии рака для излечения всех и всяких его разновидностей говорит о том, что действующим началом в этой терапии является ее антимитотическая токсичность. Особо важно подчеркнуть, что дело здесь не в том, чтобы искать нечто общее в происхождении разных видов рака (эту ошибку делает сегодня Б. Я. Качугина), а в том, что при любых вариантах происхождения рака получается один и тот же результат, все разновидности рака приобретают общее свойство — безудержные метаболизм и размножение!

Не понимая существа вопроса, А. Киреев заявляет, что уничтожение раковых клеток в организме равносильно удалению выделений из носа при насморке вместо закапавания в нос галазолина. Это беспардонное передергивание: уничтожение раковых клеток и есть уничтожение единственной раковой опухоли и ее метастазов, то есть уничтожение первоисточника заболевания, который только и остался в организме после действия канцерогена. Не уничтожать раковые клетки нельзя — иначе ими будет уничтожен организм. После уничтожения опухоли потребуется восстановление функции пораженных органов.

Пытаясь подвести некую теоретическую базу под методику Качугиных, А. Киреев допускает ряд принципиальных искажений в описании развития раковых клеток. А. Киреев не понимает, что клетки злокачественной опухоли, ставшей на третьем этапе развития раковой опухолью, с этого времени не испытывают кислородного голодания, а в утилизации глюкозы у них господствует горение, а не брожение. Иначе не было бы безудержного метаболизма и размножения раковых клеток!

Соответственно ужасающие боли, почти непрерывно испытываемые онкологическими больными, не могут быть вызваны продуктами брожения (молочной кислотой), так как брожения в ставших раковыми клетках нет. В течение нескольких лет жизни злокачественной опухоли на втором этапе ее развития клетки опухоли утилизируют глюкозу только в режиме брожения, создают вокруг опухоли своеобразный склад молочной кислоты, но никаких болевых ощущений у больного это не вызывает. Иначе злокачественные опухоли легко бы диагностировались еще до превращения их в раковые. Накопление молочной кислоты в очень больших количествах в скелетных мышцах после значительных физических нагрузок не дает непрерывных болевых ощущений в течение длительного времени, так как усиливается кровообращение, молочная кислота уносится кровью и кратковременные болевые ощущения, связанные с накоплением молочной кислоты в мышцах, проходят. А. Киреев повторно демонстрирует свою онкологическую неосведомленность чрезвычайно некорректным вопросом:

«Откуда раковые клетки берут энергию, чтобы без конца делиться?! Ведь в них, повторимся, преобладает брожение, а из него много энергии не выкачаешь».

Раковые клетки добывали энергию брожением раньше, до того как стали раковыми, но были еще просто злокачественными клетками. Став раковыми после прорастания в опухоль капилляров кровеносной системы, теперь уже эти клетки добывают энергию из глюкозы горением, то есть в 19 раз эффективнее, чем брожением, а глюкозу получают с кровью по потребности, отнимая ее у остальных органов и тканей организма.

Невозможно согласиться и с рассуждениями А. Киреева о том, что «осколки» распавшихся раковых клеток — глобоиды — вызывают метастазы. Дело в том, что для образования метастаза необходимо «пересадить» на новое место не какие-то «осколки» (давно доказано, что это не дает результата), а уже фактически готовую новую раковую опухоль. А это значит, что она должна содержать порядка 106 раковых клеток одного клона (размер меньше булавочной головки). Не глобоидов, а именно раковых клеток одного клона, так как, имея только такое количество и только полноценных раковых клеток, опухоль способна немедленно прижиться на новом месте и немедленно проявлять себя в качестве отдельной самостоятельной опухоли. Глобоиды не могут быть ни исполнителями, ни инициаторами, ни провокаторами метастазирования.

Теоретическую определенность в семикарбазид-кадмиевую методику излечения рака Качугиных вносят два положения. Первое — опыты чехословацкого биолога И. Паржизека (1956) с эмбрионами мышей, показавшие, что кадмий блокирует рост зародышей. И особенно второе — тот факт, что семикарбазид-кадмиевая терапия одинаково эффективна при любых разновидностях рака и любом расположении опухоли, то есть в основе ее лежит действие антимитотического яда! Только такие яды обладают свойством уничтожать любые виды раковых опухолей при любом расположении их в организме. Установив этот важнейший факт, я напоминаю, что именно его-то и не понимали ни Н. Н. Блохин, ни А. Т. Качугин. А для практической онкологии достаточно того, что я уже установил: семикарбазид-кадмиевая терапия действует на базе антимитотического яда. Автор не сомневается, что такие яды в конце концов должны привести к решению вопроса об одном из путей искоренения торжества рака среди людей вообще.