Что это я в самом деле? Сижу перед человеком, а сама утопаю в своих мыслях.

Нехорошо это, некрасиво.

— Простите меня, Олег, я сегодня сама не своя.

— Да ничего, все нормально. Что будете пить?

— Кофе. Черный бразильский. Без сахара и молока.

— Ну и ну. Я думал, выберете что-то лайтовое, капучино там или латте.

— Ой фи!

— Да ладно вам, фи. Я, например, только в таком виде кофе перевариваю.

— Пьете через «не могу»? Тогда не лучше ли пить что-то другое? Чай, например?

— Может я люблю усложнять себе жизнь. — Смеется, а сам глаз с меня не сводит.

Намекает или…

Нет, на меня ему точно не стоит рассчитывать. У меня и хвост длиннющий — Васька, Каришка, долги отца…

Одно дело пить кофе, превозмогая себя, а другое… завести отношения с брошенкой с детьми.

Ну хорошо, с одним ребенком, но… Васька временами мне как дочь.

И я хочу сказать Олегу об этом. Не просто сказать, предупредить его, что мы пьем кофе и расходимся.

Да, мой максимум пока только такой.

Но он вдруг перебивает меня, словно прочитав мои мысли.

— Только не говорите, что вам пора бежать.

— Нет, но… У меня не так много свободного времени.

— А дочку с кем оставили?

Все понятно, прощупывает почву. Легко так, ненавязчиво, словно боится спугнуть.

— Может быть, с папой оставила. — Почему я говорю это с вызовом?

— Вы бы не сидели сейчас здесь в ожидании черного бразильского. — Опять улыбка, и… Я чувствую себя круглой дурой.

Краснею, сливаясь по цвету со своим алым шарфиком.

Слава богу, приносят наш заказ, и мне не нужно ничего отвечать.

А что я могу сказать? Что сама не знаю, зачем согласилась?

Нет, вру, знаю. Мне просто хотелось поблагодарить этого Олега, и больше ничего.

— Я так понимаю, дочку вы нашли по адресу, указанному на бумажке?

— Да.

— Проблем не было?

— Нет.

— Прекрасный диалог. — Подмечает Олег со смехом.

— Извините, — качаю головой, даже не зная, как себя оправдать. — Одичала в декрете.

Я… просто отвыкла от такого. Разучилась общаться с мужчинами. В моей жизни всегда был Осман, а с ним… с ним все было по-другому.

— Ничего страшного. Пейте кофе. Я вам еще и десерт заказал.

— Ну что вы, не нужно было…

Обрываю речь на полуслове, потому что… Сердце падает куда-то вниз.

Нет, быть такого не может! Если это совпадение и игра звезд, то совсем не смешно.

Встречаюсь со взглядом до боли знакомых темно-карих глаз, и он не сулит мне ничего хорошего.

Осман стоит у стойки в ожидании своего кофе и, кажется, готов убить не только меня, но и Олега.

* * *

Внутри меня все дрожит.

Махдаев смотрит на меня… с ненавистью? С презрением? С ревностью?

Как расшифровывается этот взгляд?

Одно могу сказать точно — мне от него не по себе.

Хочется… Блин, хочется зарыться под одеяло, под плед, да что там, я готова сползти под стол, лишь бы прекратилась молчаливая перестрелка одними глазами.

— Все в порядке? — Олег обращается ко мне, а я как загипнотизированный удавом кролик еле выдавливаю из себя:

— Да, да.

Откашливаюсь, чувствуя, что во рту пересохло. Тянусь к стакану с водой, торопливо отпиваю и весьма не грациозно умудряюсь поперхнуться водой.

Осман качает головой, и этот жест… Он, что, смеется надо мной? Или что, я не понимаю?

И дело тут не в моих декретных мозгах, а в том, что Махдаев включил чертового сноба. Жутко красивого, сногсшибательного, но все-таки до жути бесящего сноба!

А я… Я все могу вытерпеть, кроме насмешки над собой.

Ничего не могу поделать, это мой маленький «триггер». Ох, еще и коверкать родной русский иностранными словечками начала…

Это все из-за волнения! Все из-за Махдаева, клянусь!

Он, кстати, напоследок окидывает нас с Олегом презрительным взглядом (да, все-таки это было презрение) и разворачивается в сторону выхода.

— Олег, я сейчас вернусь, — бросаю коротко своему новому знакомому и, не дожидаясь его ответа, бегу за Османом.

Я точно в своем уме?

Нет, конечно. Я вне себя от ярости.

А когда я злая, я импульсивная и вообще «не лезь, убьет!».

Убью, да. Но сначала умру сама.

— Что это было? — все-таки догоняю Османа на улице, когда тот открывает дверь своего шикарного авто (другие у него просто не водятся), собираясь сесть и уехать.

Черта с два! Никуда не поедешь, пока… Пока мозг тебе не вынесу.

На самом деле, это то, что я никогда с ним не делала. Просто не считала нужным, доверяла на все тысячу процентов.

— Ты ко мне обращаешься?

— А ты еще кого-то здесь видишь?

— Ты права. Здесь никого нет.

Грубый тон никак не вяжется с прежним Османом.

Вот как, да? Очень обидно думать, зачем я была нужна этому мужчине.

Но раз сейчас он так холоден со мной, то без вариантов.

Поматросил и бросил.

Я никогда не была для него той, с кем один раз и на всю жизнь.

На таких, как я, такие, как он, не женятся. Семью не заводят, будущего не строят.

Ему хотелось мое тело, хотелось покрасоваться перед своим другом-мажором, а я…

Я снова стою перед ним. Снова наступаю на старые грабли.

Не просто наступаю, я на них танцую!

— Что, уже оправилась от кражи дочери? — Осман кивает в сторону кафе, наверное, истолковав наши посиделки с Олегом, как свидание. — Недолго горевала…

Ну знаете ли!

Подлетаю к нему, намереваясь залепить пощечину, но он буквально одной левой перехватывает мне руку и отводит ее назад, сокращая расстояние между нами.

— Ну ты и сво…

— Подбирай выражения.

— Сам подбирай!

— Отпусти ее.

Слышу позади себя голос Олега, и сердце в пятки уходит.

В порыве гнева я даже не подумала о таком раскладе. Ну что Олежка выйдет и… начнет спасательную операцию.

С ужасом сглатываю и встречаюсь с Махдаевым взглядом.

Все очень-очень плохо. Я пропала. Олег тоже, по всей видимости. Если я пропала в переносном смысле, то он, скорее всего, реально пропадет.

Исчезнет с лица Земли, превратившись в прах.

Это я читаю по глазам, по мимике Османа.

Он стоит так близко, что я чувствую жар его тела, аромат его парфюма и это… Почему он до сих пор имеет надо мной