Сигнал машины, стоявшей сзади, вернул Николь к действительности. Увидев перед собой освободившееся место, она взмахом руки поблагодарила гудевшего и продвинулась вперед. Судя по навигатору, ей осталось проехать двадцать девять миль. Николь не видела Дуайта Кука со времени учебы в университете, но читала о нем в газетах. Как и все жители Америки.

Час спустя Николь припарковалась на забитой парковке перед офисным комплексом. Высокие здания из стекла и бетона были окружены зеленым газоном такого яркого цвета, что создавалось впечатление, что траву специально покрасили. Над центральным входом располагалось название компании, написанное громадными пурпурными буквами: СИСТЕМА.

У молодой женщины, сидевшей за блестящим белым полированным столом в лобби, был пирсинг в левой ноздре и правой брови. Николь едва сдержалась, чтобы не спросить, не чувствует ли она, что лицо у нее перекосилось.

– Меня зовут Николь Хантер. Я на встречу с мистером Куком. Я с ним договорилась.

Первый раз за последние восемнадцать лет она использовала свою девичью фамилию, когда позвонила Куку. Но даже сейчас не была уверена, что Дуайт ее вспомнит.

Николь знала многих, кто поддерживал отношения со своими сокурсниками. Например, ее соседка Дженни училась в Нью-Йорке, но ежегодно устраивала вечера встречи выпускников в Сан-Франциско. От других она слышала, что их странички в «Фейсбуке» были полны фотографий и воспоминаний о днях учебы.

Сама Николь не могла себе позволить завести страничку в «Фейсбуке», так как это сразу же разрушило бы концепцию новой жизни с новой фамилией в городе, где ее никто не знал.

Но даже если бы не проблемы, она все равно не стала бы поддерживать отношения с бывшими сокурсниками. В университете, кроме Сьюзан, у нее не было настоящих друзей. Ей здорово повезло, что она встретила Сьюзан, которая с готовностью приглядывала за нею. Это было все равно что выиграть в лотерею.

На первом курсе они жили вдвоем. На втором Сьюзан привела Мэдисон – будущую актрису, которая училась на театральном отделении. Квартира на троих стоила значительно дешевле.

И с Дуайтом Куком Николь познакомилась тоже благодаря Сьюзан – он создал свою «Систему» сразу же после окончания первого курса.

– Николь!

Женщина обернулась на звук своего имени. Лобби больше походило на атриум, занимавший все пространство вплоть до третьего этажа. Дуайт смотрел на нее с площадки винтовой лестницы.

– А ты совсем не изменилась, – неловко улыбнулся он, спустившись вниз.

– И ты тоже, – ответила Николь, хотя это было неправдой. Изменилось его лицо – оно стало круглее и бледнее, и волосы уже стали редеть.

А вот его одежда сразу вернула ее в былые годы: джинсы с высоким поясом и плохо сидящая дешевая майка с короткими рукавами, которая была вчерашним днем уже тогда, когда они поступили на первый курс. И манеры его совсем не изменились. Тревожный взгляд и частое моргание были характерны как для тинейджера, так и для взрослого мужчины, состояние которого, по-видимому, приближалось к миллиарду.

Он повел ее мимо пирсингованной секретарши по длинному коридору, в который выходили двери многочисленных офисов. Большинству сотрудников было около двадцати лет, и многие из них сидели верхом на гигантских шарах вместо традиционных стульев. В конце коридора Дуайт распахнул дверь, и они оказались во дворе здания. На площадке четверо играли в баскетбол.

Он не стал ждать, пока Николь сядет, и плюхнулся в шезлонг. Она последовала его примеру, понимая, что он не хотел ее обидеть.

– Ты сказала, что хочешь поговорить о Сьюзан.

И опять она не обиделась на то, что он сразу же перешел к делу. Может быть, его и считали королем Силиконовой долины, но Николь видела, что в глубине души он остался все тем же неуклюжим мальчишкой, который работал вместе со Сьюзан в университетской компьютерной лаборатории.

Дуайт равнодушно выслушал рассказ Николь о шоу «Под подозрением» и о том, что следующий выпуск может быть посвящен убийству Сьюзан.

– Тебе продюсеры не присылали никаких писем? – поинтересовалась женщина.

Он отрицательно покачал головой и добавил:

– После того как убийство Сьюзан стало историей про Голливуд, все как-то забыли, что она была блестящим программистом. Сомневаюсь, что продюсер вообще знает о том, что мы были знакомы.

В университете, после нескольких выходов в свет втроем – Сьюзан, Николь и Дуайт, – Николь догадалась, что Сьюзан хочет сыграть роль свахи для своего коллеги по лаборатории и новой компаньонки по аренде квартиры. С одной стороны, в этом был смысл – и Дуайт, и Николь не пользовались большим спросом на университетской ярмарке невест. Более того, сейчас Николь понимала, что и они были в то время немного, как бы это сказать помягче, странноватыми студентами. Оба они являлись личными «проектами» Сьюзан – та изо всех сил пыталась вытащить их из своих раковин. Дуайт находил убежище в компьютерах, а Николь… Она не хотела вспоминать о той части своей прошлой жизни.

Но после пары свиданий Николь поняла фундаментальную разницу между нею и Дуайтом. Ее странности были преходящими. Они были связаны с тем, что она была юна, закомплексована и так хотела добиться успеха, что не позволяла себе никаких вольностей. Ей было необходимо просто определиться в жизни. «Странности» Дуайта были гораздо глубже. Сейчас о нем, наверное, сказали бы, что в то время он «набирал потенциал».

В то время Николь считала, что ее шансы лучше. Она еще не поняла – не успела понять, – насколько опасным может быть желание молодой девушки найти свой путь в жизни.

– Именно из-за этого я и приехала к тебе, Дуайт. Я хотела бы упомянуть на шоу о твоей дружбе со Сьюзан. О другой стороне ее жизни.

Дуайт смотрел ей прямо в лицо – видимо, кто-то сказал ему, что так надо вести себя во время беседы, – но, скорее всего, не понимал, о чем она говорит.

– Ну конечно. Сьюзан всегда была очень добра ко мне. Здорово, что мы учились у одного и того же профессора, а то могли бы никогда не встретиться.

То есть так же, как и она, Дуайт считал, что выиграл в лотерею.

– Так я могу сказать Лори Моран, что ты примешь участие в шоу? Появишься перед камерой?

– Ради Сьюзан – все, что угодно. Ты хочешь, чтобы я попросил Хэтэуэя?

– Хэтэуэя?

– Ну да, Ричард Хэтэуэй, наш профессор. Без него мы со Сьюзан никогда не встретились бы.

– А вот о нем я не подумала… Он все еще в университете? Ты поддерживаешь с ним отношения?

– Он давно уволился, но отношения мы поддерживаем. Он работает у меня.

– Смешно, наверное, иметь своего бывшего профессора в качестве сотрудника…

– Он скорее партнер. Ведь он помогал мне с самого начала. Я уверен, что Хэтэуэй согласится помочь с шоу.

Николь подумала, что тесный контакт со своим бывшим преподавателем, с человеком, который знавал его еще до того, как фотография двадцатилетнего миллионера появилась на обложке журнала «Уайерд»[29], придавал Дуайту дополнительную уверенность в себе.