– Нет, Свет, здесь что-то другое, у меня такое ощущение, что она имеет отношение к уголовному миру.

– Да ладно! – отшатнулась от меня подруга. – Эмма не похожа на уголовницу, ты же сама ее видела.

– Но я ее еще и слышала. И потом, далеко не все уголовники выглядят как уголовники, поверь мне.

– Как собираешься выяснять насчет ее уголовности?

– Выход один: следить за ней, подслушивать… Пожалуй, стоит даже подкинуть ей «жучка».

– Все-таки думаешь, она похитила массажиста? Но это же бред, Тань! Зачем ей похищать парня, который работает у нее?

– Кто знает?! Может, он услышал что-то лишнее или увидел. Да и потом, я пока не утверждаю, что именно она похитила Олега. Просто исчезновение произошло в ее клубе.

– Слушай, а может, она хочет, чтобы он делал массаж только ей одной? – предположила подруга. – Так сказать, персонально?

– И что? – пожала я плечами. – Он мог преспокойно делать ей массаж персонально и в клубе, похищать-то его зачем? Да и потом, обслуживая клиентов, он все-таки приносил ей доход. Ради чего тогда было брать его на работу? Нет, Свет, я чувствую, здесь что-то другое… Но что?

– Господи, Танька, как ты живешь?! Вот так все время голову ломать над подобными вопросами – это ж с ума сойдешь! Нет, я бы ни за что не смогла раскрыть преступление!

– А я бы не смогла быть парикмахером, – призналась я. – Потому мы и занимаемся каждая своей работой. Кстати, насчет работы… Кажется, не далее как вчера мне один товарищ клятвенно обещал выяснить насчет камеры…

– Какой камеры? – удивилась Светка.

– Камеры над входом в фитнес-клуб. Вчера я была у следователя, который ведет дело Олега Кирсанова, мы говорили насчет камеры, и он обещал мне пробить этот вопрос… Ну-ка, где тут у меня его номер?

Я достала мобилу.

– Евгений? Здравствуйте, это звонит Татьяна Иванова, частный детектив. Я вчера была у вас, помните?

– Как же, забудешь вас! – проворчал следователь недовольно.

– Я тоже вам рада. Вы обещали мне выяснить насчет камеры над входом в клуб – когда произошло отключение?

– Ну, обещал, и что?

– Результаты есть?

– Да вы что, Татьяна Иванова, вы же только вчера просили это сделать!

– Ну, да, и прошло уже больше суток.

– Вы что же думаете, у меня других дел нет, только как по клубам ездить, проверять, включены ли камеры над ними?! У меня, между прочим, семь дел сейчас в разработке, понимаете вы это? Семь дел!

– Да даже если их у вас будет семьдесят семь, вы все равно обязаны…

– Я вам никаких обязательств не давал, дорогая Татьяна Иванова, – с едва скрываемым раздражением выдал следователь.

– Но вы обещали мне выяснить насчет камеры…

– Когда у меня будет на это время.

– А если у вас его еще месяц не будет? – съязвила я.

– Значит, месяц не буду проверять эту гребаную камеру!

От возмущения у меня даже дыхание перехватило. Нет, каков наглец этот, с шевелюрой! Не будет он проверять! Еще как будешь!

– Евгений… – начала было я, но он тут же перебил меня:

– Все, извините, разговор окончен. Мне некогда, я на работе, слышите вы, Татьяна Иванова? Сегодня суббота, а я, как идиот, на работе!

В трубке послышались гудки. Я посмотрела на Светку. Она испуганно похлопала ресницами.

– Тань, чего там?

– Свет, он меня послал!

– Куда? – не поняла подруга.

– Туда! Свет, он отказался проверять камеру над входом в клуб.

– Почему?

– Сказал, что ему жутко некогда, что у него семь дел в разработке, и мое среди них, похоже, не самое главное. Человек пропал, а для следователя это – не самое главное!

– Да не возмущайся ты так! Тань, ты же сама можешь это выяснить! Чего ты на человека насела? – удивилась Светка.

Я пожала плечами:

– Могу, конечно, но для этого мне придется засветиться в клубе, а мне не хотелось бы этого делать.

– Тань, а ты можешь сделать это тайно?

– Как? Сначала мне придется обратиться к руководству, то есть к твоей Эмме Павловне. Она даст указание своей службе безопасности или тому человеку, который отвечает за работу камер. Потом мне надо будет изъять все записи, – и это при условии, что она согласится мне их отдать… Понимаешь, мне придется обратиться к ней официально! Она увидит меня… Как после этого я появлюсь у нее в клубе, как буду следить за ней? Мне придется постоянно гримироваться. Опять же, я не полиция, она может просто послать меня… как послал сейчас этот следователь.

Светка почесала в затылке:

– Да-а… Ну и следователь нам достался!.. Что будем делать?

– Главное, не вешать нос. Еще не хватало расстроиться из-за какого-то там старлея!

– А кто у нас старлей?

– Тот самый следователь, который ведет дело и который сейчас послал меня.

– А он хоть симпатичный? – заинтересовалась подруга.

– Это дело вкуса, но грива у него – как у льва. Вот такая шапка волос! Как у Эйнштейна.

– Женат?

– Кто? Эйнштейн? Понятия не имею… – пожала я плечами.

– Старлей твой. Женат?

– Свет, ты что думаешь, я приходила в полицию, чтобы выяснить, кто там из следаков женат, а кто холост? Делать мне больше нечего!

– А между прочим, могла бы и выяснить, – с укором выдала Светка.

– Зачем?

– Как это зачем? Мы с тобой две симпатичные, интересные холостые девчонки, не обремененные жилищными условиями…

– Материально независимые, – подсказала я.

– Да, материально независимые, не склонные к полноте… Что еще?

– Интеллигентные, разносторонне развитые…

Светка ахнула и даже подскочила на диване:

– Тань, это мы такие, да? Что, правда? Что ж ты раньше молчала? Да мы же просто идеалы! Да все мужики должны валяться у наших ног! Непонятно только одно: почему с такими-то данными мы до сих пор не замужем? Да что там не замужем – даже в загс никто не позвал!

– А вот это – вопрос, – согласилась я.

– Ну, с тобой-то еще понятно, ты стервозная и язвительная, – сказала Светка. – А я? Я же – сама кротость.

– Что-что? – вскинулась я. – Это я стервозная и язвительная?!

– А то нет! Ты слышала со стороны, как ты разговариваешь с мужчинами?

Я немного смутилась.

– А как я с ними разговариваю?

– Как стерва и язва.