Ученый провел немало времени в рудниках, изучая добычу минералов. Он впервые описал профессиональную болезнь горняков, которая до того считалась проклятием подземных духов, – силикоз. Парацельсу принадлежит описание получения спиртовых настоек и экстрактов лекарственных растений. Ученый в духе своего времени придерживался теории «сигнатуры», согласно которой форма растения способна указывать, для лечения какого органа оно предназначено. Удивительно, но в ряде случаев эта теория позволяла находить действенные лекарственные средства. Развитие учения о дозировке – это тоже заслуга Парацельса. Ему принадлежит крылатое выражение «Все есть яд и ничто не лишает ядовитости. Одна только доза делает яд незаметным», взятое на вооружение фармацевтами и гомеопатами. Парацельс первым призвал создавать в аптеках химические лаборатории и пользоваться весами, термометрами и другим химическим оборудованием.

Парацельса интересовали лечебные свойства минеральных источников – водам Вильдбада, Баден-Бадена ученый посвятил отдельное свое сочинение. В трактате «Большая хирургия» Парацельс изложил прогрессивные методы лечения ран, раневых инфекций и язв. В своей практике при операциях он в качестве обезболивающего средства активно применял настойку опия и первым обратил внимание на то, что базедова болезнь связана с качеством питьевой воды. Перу Парацельса принадлежит книга «О женских болезнях», в которой ученый соединяет знания и опыт классической и народной медицины. В эпоху, когда инквизиция была еще сильной, Парацельс не побоялся заявить, что сумасшествие – недуг, а не одержимость дьяволом и душевнобольные требуют заботы и лечения.

Нередко Парацельса называли Лютером в медицине. Не совершив каких-либо грандиозных открытий, вмиг изменивших развитие этой области знания, ученый при этом открыл новый взгляд на медицину как на науку живую, способную изменяться год от года, строящуюся на экспериментах, опыте и чуткости к больному. Невыдержанный, резкий, склонный к эпатажу, врач на деле не стремился ни к славе, ни к власти. «Грубый человек», как сам Парацельс пишет о себе, «выросший в сосновых лесах и получивший в наследство их иголки», ученый обладал неспокойным, но добрым сердцем. Даже врагам он ни разу не отказал в помощи. Весь его яростный пыл, порой для кого-то неуместный и оскорбительный, был прежде всего направлен на защиту человека, борющегося со своим недугом, человека, куда более слабого и беззащитного, чем был когда-то уродливый малыш Тео. «Лучшие из наших известных врачей, – писал Парацельс, – те, кто приносит наименьший вред. К несчастью, одни отравляют больных ртутью, другие залечивают их слабительным или кровопусканием до смерти. Некоторые заучились до такой степени, что лишились напрочь здравого смысла, других более заботит собственная выгода, нежели здоровье больных. Лекарь должен понимать причины болезни. Врачу следует быть слугою природы, а не врагом ее: ему надлежит вести и направлять ее в борьбе за жизнь».

1514–1564

Процессы изменения устоявшихся взглядов на устройство мироздания во все времена проходили в обществе негладко, а путь тех, кто решался подвергнуть сомнению незыблемые постулаты и традиции, оказывался трудным, опасным и нередко трагичным. В 1543 году почти одновременно увидели свет две книги, каждая из которых в своей области научного знания произвела настоящую революцию. Одну – «об обращении небесных тел» – написал астроном Николай Коперник, вторую – «о строении человеческого тела» – анатом Андреас Везалий.

Вклад в медицинскую науку:

• Основоположник современной анатомии

Вклад в развитие медицины:

• Анатомия

• Физиология

• Хирургия

Андреасу Везалию на роду было написано стать врачом. Прадед и дед его были придворными медиками и одновременно учеными, составившими комментарии к классическим трудам Авиценны и Рази. Отец, продолжая династию, служил врачом и аптекарем при дворе императоров Священной Римской империи Максимилиана I и Карла V.

31 декабря 1514 года в Брюсселе супруга родила ему сына, которому дали имя Андреас. Мальчик воспитывался и рос во врачебной среде. Его отец, возвратившись со службы или из очередной военной кампании, по вечерам собирал своих друзей-врачей и охотно рассказывал им занимательные истории о пациентах и жизни императорского двора. Для маленького Андреаса поначалу многое в этих рассказах было непонятным, но мудреные врачебные термины, вплетенные в захватывающие сюжеты, прибавляли историям манящей таинственности. Когда отец уходил в очередной победоносный поход с императором, воспитанием сына занималась мать – Изабель Краббе. Видя растущий интерес мальчика к медицине, она разрешала ему листать труды великих врачей из домашней библиотеки и, бывало, зачитывала из них избранные места по просьбе юного Андреаса. Мальчик на удивление быстро запоминал имена и термины. Еще ребенком он нашел себе не вполне обычное занятие: находя тела погибших животных – собак, мышей, птиц, он, подражая авторам старинных трактатов, изучал по ним строение и расположение внутренних органов. Окончив школу и колледж, Андреас в 16 лет поступил в Лувенский университет, где усиленно изучал греческий, латинский и арабский языки. Позднее это помогло ему в изучении толстых фолиантов, что пылились на книжных полках в родовом гнезде.

После получения степени магистра, в 1533 году, Андреас по совету друга отца врача Николая Флорена отправляется изучать медицину в Парижский университет. Медицинская школа этого учебного заведения была чуть ли не самой консервативной в Европе. Занятия по анатомии состояли из заунывного зачитывания трудов Галена, сопровождаемого небрежным препарированием трупов нанятыми для этого цирюльниками. Такая учеба, кроме зевоты, у студентов не вызывала ничего, посему среди них быстро сформировалась небольшая группа крайне недовольных таким преподаванием молодых людей, которые предпочли самообразование. Естественно, студентам необходима была исследовательская деятельность, и материал для нее они зачастую раздобывали на парижском Кладбище Невинных, роясь в могилах. Нередко во время «этих раскопок» на студентов нападали местные бродячие собаки. Андреасу, как предводителю шайки расхитителей могил, иногда удавалось умаслить сторожа кладбища и получить в свое распоряжение более или менее пригодный для изучения труп.