словно отделилась от средневекового замка и стояла тут задолго до возникновения Грувска. В ней было не меньше тридцати метров высоты и примерно 5 метров ширины. Вчера Рат хотел побывать в ней, но безуспешно. Он несколько минут ходил вокруг нее, но так и не обнаружил входа – каменная стена была сплошной.

За прошедшие выходные – первые проведенные в доме Громовых – подросток положил начало преображению своей комнаты. Он подошел к этому вопросу с большим энтузиазмом, ведь ему еще никогда не приходилось обустраивать свое личное пространство. Вместе с тетей они побывали в центре города и приобрели все необходимое, в том числе телефон и новую одежду. От детдомовской он тут же избавился. Мальчику было неудобно, что Лизе приходится так много тратиться, но тетя убедила его, что она заранее подготовилась к расходам, а помогать племяннику освоиться на новом месте для нее только в радость.

Теперь одна из стен комнаты была выкрашена в сине-зеленый, в тон портьер, на потолке висела необычная лампа из дюжины треугольников, а напротив кровати стоял учебный стол с ноутбуком и полки для книг. Конечно, здесь по-прежнему не хватало некоторых вещей, но Рат надеялся со временем это исправить. Возможно даже, ему и самому удастся что-то заработать для этого летом.

Он спустился вниз. Из кухни доносились звуки суеты и запах пригоревшей еды: видимо Лиза не оставляла попыток накормить племянника полноценным завтраком. Мальчик неслышно прошел по коридору и встал в дверном проеме, облокотившись плечом на темную раму. Тетя не заметила его. Лиза продолжала метаться возле печи, без конца бормоча что-то себе под нос. Рат прислушался и понял, что она нещадно ругает саму себя за сгоревшие сырники, которые к тому же получились кривой формы.

– Не нужно так сильно стараться угодить мне, – улыбнулся племянник. – И вообще-то – забыл тебе сказать – я кое-что и сам умею, например, кашу сварить или даже спечь блинчики. Нас этому учили в детском доме. Ну типа готовили к самостоятельной жизни.

– Просто я хочу позаботиться о тебе, понимаешь? Я ведь так много пропустила, – печально сказала Лиза.

Она опустила глаза и была так расстроена, что у Ратмира защемило сердце. Он вспомнил, как не хотел ехать в Грувск и злился на нее за то, что провел столько лет в приюте, но теперь, когда видел, как сильно тетя горевала и старалась хотя бы частично наверстать упущенное, вся злость куда-то сама собой делась.

Тут девушка спохватилась, взглянула на часы и испуганно округлила глаза.

– Вот черт, не хватало еще опоздать в первый же день! Так, жуем бутерброды и мигом в школу.

Наспех покидав ломтики ветчины на хлеб, Громовы позавтракали и, надев верхнюю одежду, вышли из дома.

Лиза завела машину. Стоило Рату захлопнуть за собой дверь автомобиля, как в нем, будто по щелчку включилось волнение и, стоит сказать, неменьшее, чем при переезде в новый город и дом, но он старался не показывать виду и вести себя уверенно.

Средняя школа на окраине Грувска, как и ожидалась, была небольшой. Двор аккуратный, чистый, с несколькими заснеженными садиками, которые, судя по всему, весной превращались в цветущие благоухающие участки. Сейчас же голые прутики кустов сверкали в лучах январского солнца. Вдоль высокого ограждения по всему периметру росли пушистые кедры. Их стволы крепко цеплялись за холодную землю и стояли неподвижно, точно деревья выполняли миссию хранителей обители знаний. Что касается самого здания, то выглядело оно вполне дружелюбно. В нем было всего два этажа и обустроенная астрономическая площадка на крыше, которая виднелась даже со двора. Прямо по центру главный вход, соседствующий с витражными окнами. Заглянув в них, можно достаточно хорошо рассмотреть холл, в данный момент пустующий.

Рат прикоснулся к ледяному металлу, из которого была сделана длинная ручка, и обжог кончики пальцев – что ж, надо было послушать тетю и купить те дурацкие перчатки. Мальчик потянул ручку на себя и открыл дверь, пропуская Лизу вперед. Она быстрым шагом прошла в холл, а племянник последовал за ней. Они миновали большой зал, прошли в коридор, вдоль которого тянулись многочисленные кабинеты, свернули налево и остановились возле двери, где переливалась золотистая табличка: «Алексей Николаевич Угодин – заместитель директора школы №6».

Алексей Николаевич представлял из себя приземистого мужчину с мутным взглядом и лысиной на макушке. У него была раздражающая привычка складывать руки в замок и вертеть большими пальцами так, что это иной раз отвлекало от речей, которые он изливал из себя бурным потоком. Очевидно, что заведующий очень любил поговорить, только повод дай.

Сейчас его вынужденной собеседницей стала Лиза. Он по нескольку раз повторял стандартные правила, рассказывал о программе обучения, об учителях, об истории школы и даже упомянул что-то из своей жизни. Как оказалось, с его слов, здание было довольно старым. Рат прокрутил в голове их с Лизой маршрут и понял, что она шла по школе так уверенно, потому что когда-то сама была ученицей, а если это так, то и его отец тоже. Когда они вышли из кабинета, мальчик уже более внимательно оглянулся по сторонам и мысль, что окружающие стены помнят Игоря Громова юным и полным жизни, крепко стиснула его сердце. Теперь это место вызывало настоящий трепет. Он даже подумал, что здесь, среди бежевых стен и витрин с символикой школы, наградами и фотографиями, он вполне может почувствовать себя своим.

Заместитель директора шагал вперед, продолжая беспрерывно болтать. Его лысина блестела потом, а щеки во время речи забавно тряслись, точно у бульдога, когда тот лает. Рат взглянул на Лизу. Девушка настойчиво молчала, сжав губы, и все ее лицо выражало отчаяние и желание вырваться из поля зрения Угодина, как можно скорее. К счастью, Алексей Николаевич остановился у нужной двери. Лиза было ожила, но мужчина тут же повернулся и попросил непременно дождаться его, пока он сам познакомит ученика с его руководителем и классом. Услышав это, девушка отчетливо поняла, что ее ждет еще одна порция словоизлияния зама и ее плечи снова сникли. Мальчику стало жаль тетю.

Угодин торопливо постучал и, открыв дверь, жестом пригласил Громова войти в класс. Однако, как только Рат оказался внутри, то в ту же секунду остолбенел. Перед ним стоял учитель истории. Темные волосы уложены волнами, высокий лоб и ястребиный нос, а в лукавых глазах живой блеск, выдающий недюжинный ум и неиссякаемую энергию. Константин Романович. Мог ли Рат предположить, что тот необычный экскурсовод из городского музея в Лирме станет его учителем в Грувске? Неужели в жизни