В бездействии дни текли медленно, словно тягучий густой кисель. От сна уже тошнило, лечебные процедуры занимали только несколько часов бесконечных суток, врачи категорически запретили задерживаться в спортзале более трёх часов. Тринадцатого спасала только огромная электронная библиотека Бункера. К началу третьей недели от дня создания Корпорации практически все пациенты были выписаны, в карантинном покое оставалось лишь несколько человек. Старые боевые раны давали о себе знать, выздоровление шло медленнее, чем у других, и врач собирался продержать его на процедурах ещё неделю. Палата опустела, и время вовсе остановилось. За пределами карантина, наоборот, бурлила жизнь. Иногда забегал навестить Сорок восьмой, сообщая, что он буквально на пару минут, и рассказывал новости. За две недели в Корпорацию вступили почти все совершеннолетние обитатели Бункера. Было ясно, что рано или поздно, но её сотрудниками станут все. Служба охраны разрослась в десять раз, все охранники, работавшие с первых дней, теперь занимают командные и преподавательские должности, и ему, Тринадцатому, тоже приготовлена соответствующая должность. Во всех Отделах Бункера созданы учебные группы, полным ходом идёт подготовка и обучение вновь принятых сотрудников, уже функционирует общеобразовательная школа для детей.

— Физику там, кстати, преподаёт твоя старая знакомая, с которой ты людей из оврага тогда в лесу вытаскивал, она тебе привет передавала, просила тебя зайти, как выздоровеешь, проведать деток. — Старший улыбнулся. — Мои пигалицы тоже у неё сейчас учатся, ох, и намучается она с ними!

Сорок восьмой посмотрел на часы и заторопился:

— Ну, пора мне. Ты давай, выздоравливай, врач к концу недели тебя отпустить собирался. Крайний ты у него остался. — Старший пожал руку и почти бегом выскочил из палаты.

По планетарному времени было уже далеко за полночь, но в Бункере не существует смены дня и ночи, и биоритмы людей постепенно стали перестраивались под графики своих рабочих смен. Одним из основных принципов постановки рабочего процесса, по распоряжению Совета, было круглосуточное функционирование всех элементов Корпорации, что позволяло одновременно обеспечить занятостью большое количество людей и не оставлять важные участки Бункера без контроля ни на минуту. К тому же все квалифицированные специалисты помимо основной работы были приписаны к учебным группам, перед которыми стояла непростая задача по профессиональной подготовке новых сотрудников Корпорации, и деловая активность в Бункере не затихала ни днём, ни ночью.

Молодой сотрудник сейсмологической группы в третий раз ввёл в компьютер данные сейсмодатчика для пересчёта. Результаты были прежними. Трижды ошибиться он не мог никак, всё было проверено и перепроверено. А раз так, тогда... Сейсмолог оставил задачу прежней, приказав компьютеру сделать анализ по данным всех имеющихся датчиков. На мониторе возникла диаграмма. Сейсмолог с минуту изучал сложившуюся картину, после чего решительно направился в кабинет руководителя группы.

Спустя тридцать минут вызов директора по науке разбудил Управляющего:

— Артём Валерьевич, необходимо срочно собрать Совет.

— То есть вы хотите сказать, что нас пытаются спасти? — Управляющий директор смотрел на диаграмму сейсмологов.

— Нет, мы не можем делать подобные заявления. — Академик указал на синусоиду диаграммы и стал терпеливо объяснять: — Всё, что у нас есть, это данные с сейсмодатчиков. А они показывают, что на поверхности земли над нами явно ведутся взрывные работы. Сейсмические характеристики вибраций практически полностью идентичны, что свидетельствует о применении зарядов одинаковой мощности. Кроме того, эта активность наблюдаётся в течение последних шести часов, до этого момента никаких серьёзных колебаний не фиксировалось уже несколько недель. Эпицентр колебаний каждый раз смещается на несколько десятков метров. И последнее обстоятельство: область источников колебаний находится в районе запасного выхода из Бункера. Если точнее, то это рядом с выходом шахты запасного пассажирского лифта номер один, который повреждён и не функционирует. Поэтому первые колебания мы приняли за усадку грунта, попавшего в ствол лифтовой шахты.

— Похоже, что кто-то ищет запасной вход в Бункер. Связи с нами нет, основной вход уничтожен, а сами мы за месяц не подали признаков жизни. Наверное, спасатели пытаются проверить, выжил ли тут хоть кто-нибудь. — Управляющий директор вывел на экран карту местности. — Расположение запасных выходов являлось сугубо конфиденциальной информацией, но данные эти имелись и в аппарате губернатора, и у военных. В двухстах километрах от нас находится защищённый командный пункт командующего военным округом.

Управляющий взволновано ходил перед изображением карты. Он ослабил галстук и расстегнул воротничок сорочки, известие о скорой помощи извне вселяло надежду. Наверняка слухи об этом известии уже разнеслись по всему Бункеру.

— Вероятно, обстановка на поверхности нормализовалась, и была организована операция спасения. И теперь спасатели пытаются добраться до запасных выходов. Необходимо активировать запасной пассажирский выход номер два и выйти им навстречу. Спасатели подвергаются большой опасности, пытаясь оказать нам помощь, ведь Медвежья была в эпицентре ядерного взрыва, там сейчас сущий ад, люди рискуют ради нашего спасения и не знают, что второй вход разрушен. Мы должны организовать встречную экспедицию!

Директор по медицине явно не разделял оптимизма Управляющего. Седой профессор выбрался из огромного кресла и подошёл к компьютеру:

— С точки зрения сложившейся ситуации вопрос, кому больше нужна помощь, очень спорный. — Главный медик ввел команду, и на изображение карты наложилась схема ядерных ударов. — Обратите внимание, господа. Новосибирск подвергся массированной атаке, семь ударов по левобережной стороне города, девять по правобережной. Сверхмощные удары, любого из которых достаточно, чтобы полностью разрушить населённый пункт такого размера. Метрополитен в городе относительно неглубок, убежищ, подобных Бункеру, город не имеет. Военным досталось практически вдвое больше: если координаты верны, то только прямых попаданий они получили не менее двух. Уровня их защиты мы не знаем, но и так ясно, что ничего современнее «Подземстроя» в стране нет. Компьютерная модель событий показывает, что все крупные и средние региональные, краевые и областные центры подверглись атакам, особенно сильна была третья волна. Можно с высокой долей вероятности предположить, что потери и разрушения огромны, и организовать серьёзную спасательную операцию, позволяющую извлечь нас с глубины в три тысячи метров, никто сейчас возможности не имеет. Мы же перенесли единственное прямое попадание без последствий.

— И что же, Иван Николаевич, вы предлагаете? Не подавать признаков жизни до скончания веков? — Видно было, что Управляющий опешил от услышанного настолько, что забыл о приличиях и позволил себе перебить старого профессора.

— Я лишь хочу сказать, — главный медик поморщился, — что в радиусе десяти километров от Бункера произошло шесть термоядерных взрывов, в том числе четыре — сверхвысокой мощности, не менее двухсот мегатонн каждый, один из которых пришёлся точно по сопке. Мы сейчас в полной изоляции, наша внутренняя среда стерильна. Внешняя же среда над нами предельно агрессивна. Даже краткосрочное нахождение на поверхности чревато гибелью. Мы не можем допустить длительного открытия входов, это неизбежно приведёт к заражению Бункера, поэтому спешить принять здесь спасателей преждевременно. Я предлагаю организовать выход на поверхность небольшой группе встречающих, наши средства защиты и антирадиационные препараты позволят людям поднять сопротивляемость радиации на срок около восьми часов. Мы поднимем группу, и через шесть часов заберём её назад. За это время она установит контакт со спасателями, а заодно соберёт данные для анализа состояния внешней среды. Пока у нас нет никакой информации об уровне опасности на поверхности, разгерметизация Бункера может стать фатальной. С последствиями же нескольких кратковременных выходов на поверхность мы справимся.