— Стены замка стары. В случае серьезного противостояния мы не сможем слишком долго сдерживать осаду. Оставив войска там, мы заведем их в ловушку, из которой потом не выберемся. Лучше пусть армия останется в центре. К тому же так меньше шансов, что наши воины слишком расслабятся. Палаточный лагерь у Лонда не сравнится с теплым уютом очагов Прита.

— Согласен с его преосвященством. Не стоит забывать, что война предстоит с опытными моряками. Велика вероятность того, что своими набегами они будут терроризировать наши прибрежные поселения. Армия будет более мобильна, если останется под Лондом, — вторил магистру секретарь.

— Коннор, я хочу, чтобы ты отправился вместе с армией.

— Но почему он, отец? Я уже давно не мальчишка и хочу уничтожать врагов церкви не меньше, чем брат, — вскочил Калеб, всегда завидовавший любви отца к брату.

— Пойдет Коннор, потому что из вас двоих он лучше знает, когда стоит молчать, а когда действовать, — в голосе магистра послышались железные нотки.

Старший сын магистра почтительно склонил голову, готовый исполнить любую волю отца. Калебу потребовалось время, чтобы успокоиться и вновь занять свое место.

— Завтра я представлю тебя своим воинам. Хочу, чтобы ты стояла рядом со мной, — магистр впервые обратился к девушке.

— Я сделаю все, что вы скажете. Вы позволите сэру Генри быть рядом? Без него мне будет страшно, — откровенно призналась Софи.

— Я не возражаю, но в будущем рекомендую вам воспитывать в себе бо́льшую самостоятельность. Не волнуйтесь, Лэвден напишет для вас подобающую случаю речь, — наставническим тоном ответил глава совета.

Собрание было окончено. Ночью Гилберта разбудил караульный, сообщивший, что у входа в казармы стоит леди Софи. Девушка была укутана в длинный плащ с капюшоном, но даже под ним было видно, что она дрожит. Взмахом руки рыцарь отпустил стороживших ее в эту ночь воинов.

— Мне ужасно страшно, Генри! — вскрикнула она, как только увидела своего защитника.

Сонный рыцарь не сразу понял, что так сильно могло напугать его подопечную. Потирая слипающиеся от прерванного сна глаза, он смотрел на нее вопросительным взором.

— Завтрашний день. Я не могла уснуть. Эта ночь длится уже целую вечность.

— Чего ты боишься?

— Я никогда прежде не выступала перед людьми. Тем более перед таким количеством, — голос Софи дрожал.

— Тебе, возможно, вскоре придется быть на передовой, вести людей в бой, а ты в ужасе от какой-то речи, — рыцарь не сдержал смеха, хотя в глубине души разделял ее опасения.

— В данный момент сражения меня не пугают, а вот риск выставить себя полной дурой на глазах всей столицы вполне реален.

— Верховный магистр все сделает за тебя. Он мудрый человек. Тебе стоит ему довериться, — постарался успокоить ее рыцарь.

— У меня нет сомнений в его доброте, но все же… Это ведь тысячи людей, Генри! Меньше месяца назад я не могла сказать, что встречала такое количество за всю свою жизнь.

Сэр Гилберт обхватил ее руками за плечи, заставив остановиться бьющую Софи дрожь.

— Все эти люди уже расположены к тебе. Лэвден и канцлер хорошо позаботились об этом.

— А если я запнусь или — чего хуже — потеряю дар речи?

Рыцарь тяжело вздохнул. Отпустив плечи девушки, он завел руки за голову и, развязав узел, снял с шеи небольшой кулон.

— Я вырос в лесах Каирна, что расположен в лесных герцогствах. Большинство жителей тех земель издревле занимаются вырубкой лесов для строительства домов и кораблей.

— Это на юге от столицы? — продемонстрировала свои новообретенные познания в географии Аурлии девушка.

— Верно. Под вырубку, однако, идут далеко не все деревья. Мои предки верили, что в древах породы Энти сохранились древние духи, приносящие удачу. Лесники не рискуют поднять на них топор, так как духи с таким же успехом могут ее и отнять. Это кора одного из таких деревьев, — сказав это, он скинул с Софи капюшон и повесил кулон на ее тонкую шею.

— Спасибо. Даже если ты сейчас это выдумал… Спасибо…

Сэр Гилберт улыбнулся и, коснувшись ее плеча, повел Софи на тренировочную площадку. Рыцарь знал только один способ избавиться от одолевающих душу мыслей. Тишину ночи огласили удары клинков. Генри загонял свою ученицу до изнеможения. Когда они уселись на скамейку, девушка положила голову ему на плечо и моментально уснула. Ее наставник просидел так до самого утра, пока их покой не нарушил оруженосец Эдвард, сообщивший, что их вызывает верховный магистр.

Когда его преосвященство начал свою речь с величественного балкона, Софи и Генри стояли за плотными бархатными шторами. Архитектура триумфальной площади нарочно была исполнена так, чтобы голос оратора, отражаясь от стен, был слышен практически каждому слушателю. Девушка впала в ступор, когда голос магистра объявил ее выход.

— Я буду рядом, — едва слышно сказал сэр Гилберт, добродушно улыбнувшись и жестом приглашая ее пройти вперед.

От открывшегося с балкона вида дух захватило даже у много повидавшего рыцаря, что уж тут говорить о крестьянской девушке. Первые слова дались Софи с трудом. Генри показалось на секунду, что вот сейчас она развернется и убежит. Однако, до боли в ладони вцепившись в висевший на шее кулон, Софи нашла в себе силы продолжить. Голос ее больше не дрожал, а вот невидимые слушателям колени буквально танцевали. В конце ее речи площадь взвыла радостным гулом. Каждый офицер армии церкви готов был карать ее врагов.

Глава 7. Враг моего врага

Корквил вновь оказался в руках моряков, но ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Кэр и остальные ждали, пока все лидеры разгорающегося восстания доберутся до тронного зала. Офицеры их мятежного воинства один за другим подходили к дворцу. Вот в проеме появился Дункан Грин, уже успевший перебраться через северные стены вместе со своим маленьким отвлекающим отрядом.

Валиса и Агний тоже не заставили себя долго ждать. На щеке рыжеволосого виднелся свежий разрез, а весь молот был запачкан кровью и остатками человеческой плоти. Наконец в зал вошла Сирин. Ей хватило одного взгляда на любимого, чтобы понять, что случилось нечто ужасное. При виде древней аурлиец немного успокоился и постарался собраться с силами. Он уже успел взять себя в руки, но в районе кисти ощущался сильный зуд, говорящий о том, что его недавний альянс с силами хаоса не остался без последствий.

Кларк Кормак пришел вместе со своей семьей, все еще не верящей в столь неожиданный поворот собственных судеб. Сотворивший себе из капитана гвардейцев кумира, Хорив стоял за спиной Джонатана Норрингтона. В сегодняшнем бою он впервые отнял жизнь человека, и его бледное лицо сейчас сильно контрастировало с пышной шевелюрой цвета пшеничных полей.

Последним появился Ричард Уайтхол. Стрела одного из синих плащей ранила его в руку, и бегущая из раны кровь, протекая сквозь пальцы, громко капала на каменный пол герцогского замка. Бывший лейтенант «Последнего шанса» задержался у пепелища, оставшегося от Оливера Хариса, чтобы отдать дань уважения своему адмиралу. Однако это была не последняя боль Ричарда на сегодня. Через пару часов ему предстояло узнать, что и его семья оказалась в числе сожженных заживо.