Тот, который врал, что квартира бабушкина ничего не стоит и что он нам буквально одолжение сделает, если поможет ее продать задешево.

При жизни он был похож на жизнерадостного поросенка. Сейчас же… сейчас он напоминал того же поросенка, но уже приготовленного в качестве праздничного блюда. Не хватало только печеного яблока во рту. Или пучка петрушки.

– Да не тряси ты носилки! – заорал один из санитаров. – Не хватало еще, чтобы он у нас тут сверзился!

– Да чего вы его головой-то вперед выносите! – загомонили жильцы. – Это разве дело так с покойником обращаться?

– Ему уж все равно! – буркнул второй санитар, но все же они стали разворачивать носилки.

– Девушка, не стойте на дороге! – бросился ко мне мент.

По моим представлениям он сам всем мешал, потому что вертелся под ногами и меня толкнул весьма ощутимо, так что я едва не упала и ухватилась за носилки. На меня пахнуло едкой химией и еще чем-то тошнотворным, санитар оттер меня мощным плечом, а мент отставил подальше.

Мелькнуло еще раз лицо покойника. Теперь если он и напоминал поросенка, то приготовленного три дня назад, несвежего, в общем, такого и на стол не подашь…

От таких мыслей мне стало плохо.

– Когда его нашли? – спросила я рыжую тетку.

– Нашли недавно, – ответила та и посмотрела на меня пристально. – Степаныч, который ключи делает, ездил на выходные к сестре в деревню, под Новгород, вернулся только сегодня, пришел, чтобы в мастерской у себя порядок навести – а тут такое лежит…

– Нашли-то недавно, – продолжила вторая тетка, жгучая брюнетка. – Да только убили его раньше, наверное, еще вчера…

– Позавчера! – авторитетно возразила ей третья тетка, которая должна была всегда оставить за собой последнее слово. Впрочем, те двое тоже ей не уступали.

– Позавчера не могли… – машинально проговорила я – и тут же прикусила язык.

К счастью, на мои слова никто не обратил внимания, поскольку тетки заспорили между собой.

– Он не из нашего дома! – авторитетно проговорила моя рыжая знакомая.

– Однозначно, не из нашего! В нашем доме я всех мужчин знаю. Видно, к полюбовнице пришел, да на мужа наткнулся! – поддержала разговор тетка номер два.

Хорошо, что они не услышали вырвавшиеся у меня слова – а то всплыло бы то обстоятельство, что мы с сестрицей последними видели Сыроедова…

Но та, третья, посмотрела на меня из-под шляпы очень внимательно, просто рентгеном просветила, так что мне захотелось как можно быстрее отсюда исчезнуть. Черт бы побрал ненормального Витьку, из-за него я должна ночевать в этом гадюшнике!

Носилки с мертвецом погрузили в труповозку, и она уехала.

А я тихонько проскользнула в подъезд и вошла в свою… то есть в бабушкину квартиру.

Закрыв за собой дверь, я вздохнула с облегчением. И только тут заметила, что зажала что-то в руке. Посмотрела на ладонь и увидела пластмассовый овальный предмет, на нем был нарисован золотой змей, который сидит на груде драгоценностей.

Я повертела эту штучку в руках и заметила сзади надпись: «Аладдин». И сбоку торчало колечко.

Все ясно, это брелок для ключей. Как-то он выпал из покойника, а я тут случайно его и прихватила непонятно зачем. И принесла сюда.

И что теперь делать? Бежать вниз и отдавать его ментам? Да больше мне делать нечего. Ладно бы еще, что ценное было или ключи, а тут ерунда какая-то. Нет, лучше его выбросить. И убитого риелтора тоже из головы выбросить.

Мало ли кто его убил, я-то тут при чем… Мы с Нитой этого точно не делали.

Я заперла дверь на второй замок и вздохнула свободнее.

Наконец я осталась одна… все мои проблемы и неприятности там, за дверью…

В этот раз я прихватила с собой пару сэндвичей и пакет жареной картошки, но, вдохнув запах мяса, поняла, что съесть ничего не смогу. Поэтому приготовила себе чай и только собралась пить, как вдруг в дверь квартиры позвонили.

Я уже говорила, что звонки звучат для меня очень по-разному.

Бывают звонки нетерпеливые, раздраженные, деликатные и хамские, строгие и официальные.

Сегодняшний звонок как раз был из таких – строгих и официальных. И еще он был нетерпеливый – казалось, звонивший человек хотел показать, что его время чрезвычайно дорого и что торчать под моей дверью ему некогда.

Поэтому я невольно поспешила в прихожую и открыла дверь, только в последний момент подумав, что надо было сперва хотя бы выглянуть в глазок. Или спросить, кого принесло.

Но что сделано, то сделано.

Я открыла дверь и увидела на пороге того самого мужчину в черной куртке, который распоряжался во дворе возле покойника. Он еще все отгонял зевак и меня буквально отдернул от носилок с покойником.

– Здрас-сте… – протянула я испуганно.

Мне вдруг пришло в голову, что он собирается меня немедленно арестовать. Вот непонятно с чего. Вроде и вид у него был не так чтобы грозный, и с полицией я никогда дел особых не имела, а почему-то пришла в голову такая мысль.

– Здрас-сте, – ответил мент, и продемонстрировал мне служебное удостоверение.

Буквы перед глазами прыгали, я не успела разглядеть этот документ, но он сам его озвучил:

– Капитан Семибратов, районный отдел полиции. Вы позволите пройти в квартиру?

– Проходите, – проговорила я, с трудом справившись с неуверенно дрогнувшим голосом.

Плохо, этак он сразу поймет, что мне есть что скрывать. У них ведь глаз наметан…

Я отступила в сторону кухни, где был относительный порядок. Он проследовал за мной.

– Садитесь… – Я показала ему на свободный стул.

Он опустился на него и выжидательно посмотрел на меня.

Я не сразу поняла, чего он от меня хочет, а когда наконец поняла, проговорила:

– Грачевская. Виталия Валентиновна Грачевская.

– Как вы сказали? – Он удивленно поднял брови. – Наталия Валентиновна?

– Виталия, – поправила я его, начиная раздражаться. – Меня зовут Виталия.

– Надо же! – Он посмотрел на меня с интересом, как на какое-то необычное, экзотическое насекомое. – Я и не знал, что бывает такое женское имя.

– Теперь знаете, – фыркнула я.

– Зато редкое, – заметил он и улыбнулся.

Я не стала улыбаться в ответ.

Что он пришел, мое имя обсуждать? Больше у него что, никаких дел нет?

Он как будто прочел эту мою мысль, вздохнул и достал блокнот:

– Значит, Виталия Валентиновна… так и запишем.

И действительно, что-то записал в своем блокноте. А потом поднял на меня глаза, посмотрел пронзительно и проговорил:

– Я должен задать вам несколько вопросов…

– Задавайте! – я пожала плечами.

– Это ваша квартира?

– Ну да… то есть не только моя…

– Поясните!

– Эта квартира принадлежала моей бабушке. Бабушка умерла