чем в первой: 64 % в первой группе и 86 % – во второй. Позже исследователи повторили эксперимент с участием пациентов на поздних стадиях онкологического заболевания и получили похожий результат: 91 % за паллиативное лечение в группе видеосообщений в сравнении с 22 % в группе слушавших пересказ истории от врача.

Чужие истории неизбежно влияют на то, как мы принимаем решения в отношении собственного здоровья. Это нормально. Однако следует помнить: каждая ситуация индивидуальна, и то, что хорошо для одного, может быть не самым оптимальным вариантом для другого. Возьмите из чужих историй самое ценное и подумайте, что из этого применимо к вам и что может приблизить вас к решению вашей проблемы.

1.3 Истории и факты

Надежные факты и информация всегда хороши и нужны. Но одних фактов бывает недостаточно. Хорошо рассказанная история помогает нам легче воспринять любую сложную информацию и запоминается гораздо лучше, чем факты и цифры. По мнению когнитивных психологов, личные истории задействуют сразу две системы мышления, о которых мы говорили в 1-й главе: быструю (меньше рассуждений, больше эмоциональных реакций и восприятий) и медленную (более осознанное и взвешенное принятие решений, более точные оценки риска и вероятностей) [29], – помогая слушателям обрабатывать сложную информацию даже при быстром мышлении.

Интересный эксперимент, демонстрирующий силу историй, описали братья Чип и Дэн Хиз в своей книге «Сделано, чтобы прилипать. Почему одни идеи выживают, а другие умирают» [30]. Студентов Стэнфорда попросили приготовить минутную речь о том, почему ненасильственные правонарушения могут быть или не быть серьезной проблемой. Все студенты использовали факты и статистические данные в своих речах, но только 1 из 10 связывал их с историями. Когда зрителей попросили через 10 минут вспомнить, о чем говорилось, только 5 % смогли вспомнить факты, но 63 % помнили истории. Ведь как говорил в своей книге «Фактологичность» профессор Ханс Рослинг: «Интересны не сами цифры, а то, что они нам говорят о жизнях за этими цифрами».

В этом убедился и Глобальный фонд по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией, который в 2011 году был на грани закрытия. Скандалы с нецелевым использованием средств в Африке, финансовый кризис 2008 года и смена руководства привели к тому, что несколько стран-доноров сократили взносы в фонд, а другие и вовсе не выполнили ранее взятые обязательства. Чтобы собрать необходимую сумму для финансирования новых проектов, защитники Глобального фонда запустили необычную кампанию под названием «Я здесь» (ориг. Here I Am) [6]. Около 200 людей со всего мира, которые живут полноценной жизнью только благодаря лечению, оплаченному фондом, записали короткие видеоролики, которые разместили на веб-сайте кампании и на YouTube, а самые трогательные показали на заседании правления фонда в 2012 году. Обычно на подобных встречах представляют отчеты, сколько денег уже было потрачено на лечение и сколько еще потребуется, после которых у некоторых складывалось впечатление, что, несмотря на масштабы и результаты работы фонда, деньги утекают в бездонную пропасть, и они решали уменьшить или вовсе остановить выплаты. Но когда к цифрам добавили истории реальных людей, которые выжили благодаря фонду, сокращение выплат значило бы отказать конкретному человеку в жизненно важном лекарстве. А отказывать живым людям гораздо сложнее, чем просто сокращать цифры на бездушной странице. Так с помощью личных историй анонимная статистика обрела человеческое лицо, и 25 стран обязались выделить 12 млрд долларов, что на 30 % больше, чем было в предыдущем году.

Истории помогают не только с пониманием числовых статистик. Любая сложная информация лучше воспринимается рассказанной «на пальцах».

Проще разобрать сложную идею на составные кирпичики и один за одним составить ее снова. Понимая, как работает одна клетка, мы понимаем, как устроены многоклеточные организмы. Однако стремление к слишком упрощенной истории часто приводит к искажениям и неточностям.

Наверняка вы слышали, что у нас есть «рациональный» мозг, которым правят логика, факты и аналитические рассуждения, и «эмоциональный» мозг, которым, как вы уже догадались, правят эмоции. А еще есть эволюционно более новые части мозга, отвечающие за высшие когнитивные функции, и более старые части, так называемый рептильный мозг. Он появился несколько сотен миллионов лет назад, когда ящерицы были самыми совершенными существами на нашей планете. Его функции ограничивались базовыми потребностями: находить пищу, выживать и продолжать свой род. Уже у млекопитающих в мозге появилась новая область, благодаря которой мы с другими млекопитающими животными можем испытывать эмоции. А вот способности мыслить логически, делать прогнозы на будущее и планировать свои действия появились гораздо позже. В голове современного человека все три мозга продолжают сосуществовать и руководят нашими действиями. К счастью или к сожалению, но это неправда. Как и истории про правополушарных и левополушарных людей или про то, что мозг математиков устроен по-другому, чем мозг гуманитариев [38]. Подробнее об этом вы можете посмотреть в коротком обучающем видео ученой из Нью-Йорка Элизабет Уотерс (Elizabeth Waters) The left brain vs. right brain myth [39].

Идея триединого мозга появилась в середине прошлого века, когда мы знали совсем немного о строении и работе мозга, а основным инструментом для его изучения был микроскоп. Возможно, в этой идее нашли отражение рассуждения древнегреческого философа Платона, который считал, что в нашей голове сражаются три глубинные силы, контролирующие наше поведение: базовые инстинкты, чувства и эмоции, рациональное мышление.

На самом деле мозг в процессе эволюции не формировался слой за слоем, как осадочные породы, а трансформировался и становился более сложным и совершенным. «Практически все, что создает ваш мозг, от видений и звуков до воспоминаний и эмоций, возникает при работе мозга целиком. Каждый нейрон взаимодействует с тысячами остальных одновременно. В такой сложной системе мало что можно отследить до простой суммы частей», – говорит Лиза Фельдман Барретт, профессор психологии из Северо-Восточного университета, автор книги «Семь с половиной уроков о мозге». Тем не менее ошибочная идея триединого мозга остается популярной, и даже те, кто считает себя знатоками человеческой психики и нейробиологии, часто ссылаются на рептильный мозг в попытках объяснить, почему мы поступаем тем или иным образом. Это как раз пример того, как некоторые концепции и идеи, сопровождающиеся понятными историями, живут с нами намного дольше, чем должны были, и становятся научными мифами.

Логичная, наглядная и легкая для восприятия история впечатывается в нашу память, и все, что мы узнаем позже, воспринимается через ее призму.

Как говорит эксперт по общественным коммуникациям и автор книги «Почему о хороших делах рассказывают так плохо» Энди Гудман, «У каждого из нас в голове куча историй о том, как