упомянуты в книге после описания «белых» дворов по Красной улице (причем указано лишь два расположенных рядом с ним двора воротников, видимо обслуживающих эти ворота) и больше ни разу не встречаются в тексте. Их вероятное местоположение — в восточном конце Красной улицы, так как своим западным концом Красная улица выходит к церкви Троицы и далее — к Климентовским воротам.

Опарины ворота, так же как и Климентовские, расположены при выезде из города, так как после упоминания тех и других обычно в тексте идет описание территорий «за городом на переволоке» (ПК, с. 420) или «на переволоке, из города идучи» (ПК, с. 423)[166]. Рядом с ними вне пределов города находится территория, называемая Заровье; по ней в настоящее время проложен переулок, пересекающий полуостров от улицы Пролетарской (на коротком отрезке проложенной по старой Красной улице) на север — до берега озера (западнее колокольни церкви Троицы, расположенной на остатках валов Окольного города).

За этими воротами, или, как сообщает писцовая книга, «на переволоке на мысу от Климентовских ворот» (ПК, с. 427), находились бани, которые принадлежали казакам и стрельцам,— всего 5 бань, «да три места банных пусты» (ПК, с. 427). Действительно, при выезде из старого города по правой стороне располагается территория, которая в виде небольшого мыса выдается в северном направлении от полуострова в озеро[167]. Неподалеку за воротами «на переволоке» до Ливонской войны находились 42 места амбарных, а по сведениям 1585 г., эта территория распахана под огороды.

Около обоих ворот расположены Заровье и Щировка[168], других названий улиц и территорий писцовая книга не приводит. На основе сведений генерального плана 1778 г. можно предположить, что речь идет о территориях к западу от церкви Троицы. Отделенные от «городовой стены» кварталами дворовых мест, близко от Климентовских ворот, начинаются улицы Леонтьевская и Красная, о которых известно: первая связывала Троицкий переулок с торгом, а вторая — являлась в это время главной улицей города. На Красной улице размещались дворы и дома наиболее богатых жителей, и название ее, безусловно, выражает то, что это была самая красивая улица города[169]. С нее начинается перепись посадских территорий, так как на ней, видимо, располагалась и съезжая изба, от которой обычно писцы начинали счет дворам и поместьям. На Красной улице находились дворы воеводы[170] и прочих представителей городской и военной администрации, дворы священнослужителей главного храма Себежа — собора Троицы, Ильинского и Никольского монастырей[171].

Красная улица в описываемый период, несомненно, главная улица города, на которой расположен соборный храм и которая проходит через весь город и имеет, если судить по плану XVIII в., самые четкие очертания. Может быть, ее возникновение одновременно сооружению крепости, когда были присланы для строительства 500 пищальников, а может быть, она появилась позднее — в период, когда Иван Грозный во многих городах создавал Стрелецкие слободы. Правда, о существовании в Себеже слободы с таким названием сведений не имеется[172]. Во всяком случае, северная часть города планировочно сложилась не раньше, чем была сооружена крепость. В городе в 1585 г. проживало много стрельцов, но их дворы в это время размещались не только на Красной, но и на других улицах.

Острожная улица, несколько раз упомянутая в писцовой книге, видимо, располагалась вдоль стены окольного города, или «острога» («в той же Острожной улице от городовые стены», далее следует длинный перечень дворов казаков и стрельцов.— ПК, с. 422, 423) и от нее получила свое название. Стена, вероятно, южная, так как в тексте Острожная улица согласуется с Летними воротами («у Летних ворот в Острожной улице».— ПК, с. 419).

Соседняя, Охотницкая улица, ведущая «от Летних ворот к торгу» (ПК, с. 419), подходит под острым углом к Острожной улице. Это действительно только в том случае, если торг находился на Успенской улице. Странный поворот линии, очерчивающей квартал между улицами (Острожной и Успенской) и переулками (один ведет от Летних ворот, другой — Успенский — со стороны торга) при продолжении ее определяет, как представляется, возможное направление улицы.

Сергеевская улица, направление которой четко определено,— к «вышегороду» (ПК, с. 418) и еще — «от Летних ворот к вышегороду» (ПК, с. 430) — невелика по размеру (на ней располагалось всего 17 дворов и 15 мест было «в пусте»); она шла параллельно Успенской и Острожной улицам, между которыми и выходила к церкви Успения (напротив нее, как уже говорилось, находилась единственная в этом месте торговая лавка).

В тексте книги упомянуты священнослужители Сергиевской церкви (как владельцы дворов, огородов, нив.— ПК, с. 419, 428, 433); возможно, не было отдельно стоящего церковного здания; может быть, это был придельный храм, например, при церкви Успения. С другой стороны, как будто ничем не оправданный «вырез», показанный на плане 1778 г. в квартале между торгом и Сергиевской улицей, может быть участком, занятым ранее церковью Сергия[173].

Что касается Успенской улицы и Успенского переулка, то о них уже говорилось, когда речь шла о торге. Их положение относительно друг друга определено церковью Успения, от которой они получили свое название и на пересечении которых церковь могла находиться. Но небольшая улица Новая, образовавшаяся, возможно, после Ливонской войны, обозначена в тексте между Успенским переулком и Успенскими воротами (ПК, с. 425, 426), как бы отодвинула в сторону переулок и поместила его на место, показанное на плане 1778 г., «от городовые стены» (ПК, с. 423). Здесь еще необходимо заметить следующее: кроме Успенской улицы названы также «Успенская большая» (ПК, с. 421) и просто «Большая» (ПК, с. 419, 424), что, видимо, означает одну и ту же улицу, и разницу в названии можно отнести к ошибке писцов. Успенская большая улица начинается также от церкви Успения и идет вдоль северной «городной стены» почти до Опариных ворот. Заселена она стрельцами и казаками и может быть отнесена ко второму этапу планировочной структуры посада так же, как и Красная улица. Вообще, северная половина города менее сложна по своему планировочному строю, менее дробна, чем южная, что также свидетельствует о кратчайших сроках ее создания.

Перечнем этих улиц, расположенных в пределах окольного города, не заканчивается описание посада. До Ливонской войны он «перешагнул» через городские валы[174], и «на переволоке, из города идучи», появились улицы Ямская, Середняя, Воронина. Названия «заокольных» улиц говорят сами за себя: Ямская улица — на выходе из города на Полоцкую (юг) — Опочецкую (север) дорогу, которая пролегала по перемычке между озерами — Себежское и Вороно. Название улицы