Вскоре бой отодвинулся еще дальше от комнат, перекинувшись куда-то в коридоры, и Нина смогла вздохнуть с облегчением.

Теперь нужно было бежать как можно быстрее и как можно дальше. Найти нового покупателя – не проблема.

Она уже повернулась к телохранителям, чтобы отдать соответствующие приказы, но те свалились, как подкошенные, а в голову девочке уперся ствол пистолета.

– Ты даже представить не можешь, как часто в меня стреляли, – сказал Росшепер, и высадил в нее всю обойму.

Он быстро обшарил комнату, пока не нашел кристалл. Идиотка, осталась на станции, да еще и с кристаллом.

Внутрь вбежало несколько наемников, но увидев, что нанимательница мертва, они сложили оружие.

Теперь, конечно, с их гонорара спишут неустойку, но ничего не поделаешь.

Росшепер криво усмехнулся. Все! С этим кристаллом картель уничтожен. Пускай сожрут друг друга в драке за бесполезный кусок металла, который они называют астероидной станцией.

– Ха! Что вы скажете на это, ублюдки?! – выкрикнул он, потрясая кристаллом.

– У меня для тебя плохие новости. Вот что я скажу, – отозвалась через динамик Михаэла.

– Виндер? Но мы же тебя отсоединили!

– Ну и что. Я направила людей, которые протянули новый кабель. Всего делов.

– Эй! Эй! – Росшепер замахал руками. – Подожди!

В следующее мгновение одну из стен комнаты целиком выбросило в космос. Росшепера в мгновение порвало, как воздушный шар, и показался металлический остов его механического тела (точнее говоря, тела робота, которым Росшепер управлял на расстоянии). Отскакивая от обломков и вещей, это тело по-звериному догоняло кристалл, пока не схватило камень.

И тут разом принялись разворачиваться все три огромных фрегата форвардеров. Засветились, вбирая энергию, их лазерные пушки, приспособленные для разрезания самых огромных кусков планеты.

Залп!

Кристалл треснул, а робот принялся плавиться. Его распадающиеся пальцы продолжали цеплять осколки, пока те не превратились в мельчайшую пыль, а сам робот – в едва заметное облачко замерзших капель металла.

Стараясь оставаться в тени выступов, Пол бежал по внешней стене станции, благо форвардеры перестреляли все пушки и датчики. Магнитные ботинки удерживали его на поверхности, а когда нужно было совершить прыжок, он выстреливал магнитом из перчатки скафандра и рывком подтягивал себя в нужном направлении.

А в передатчике у него вещал Сирилл (в основном просто от скуки): «Ты никогда не задумывался о том, что для людей естественно, а что нет? К примеру, вот предположим, убиваешь ты меня, Росшепера, еще половину картеля. Что дальше? А ничего. На наши места приходят другие промышленники, и станция оживает, будто бы ничего с ней не случалось. Предположим, вызываешь ты этих моих „демонов“. Даже представим, что они будут тебя слушать, и сделаешь ты станцию целиком недоступной для корпораций. Так все равно корпорации уже прямо на ней образуются, и тебе придется постоянно следить за ними. А все почему? Потому что образовывать структуры, бороться за власть любыми методами, в том числе и незаконными (если получается) – это естественно для людей. Всегда рано или поздно сами по себе образовываются крупные компании. Эти компании всегда ищут дополнительные рычаги влияния, пытаются лоббировать свои интересы, зажимать конкурентов, подкупать политиков. Это не потому, что они такие злые и жестокие. Это потому, что у них нет выбора. Иначе их съедят. Если ты включаешься в эту гонку, каким бы высокоморальным ты ни был, не пройдет и дня, как ты уже кого-то пытаешь, кому-то простреливаешь ноги и оставляешь симпатичных девушек на верную смерть. Потому что это естественно. А вся твоя мораль – это аномалия, пытающаяся вмешаться в человеческий порядок вещей. Инородный элемент в системе, будто камень в потоке воды. Как не перегораживай поток – он рано или поздно найдет себе путь».

Дверь открылась. Теперь Сирилл и Пол снова были в одном помещении.

– Привет, – сухо сказал Пол и принялся освобождать Сирилла.

– Итак, мы вернулись к тому, с чего начали, – Сирилл уже говорил без былого задора. Он чувствовал, что этот бесконечный день невероятно его утомил. Впрочем, они оба устали. – Ты не можешь добить меня, потому что тогда Михаэла тут же разгерметизирует помещение. Даже выйти отсюда у тебя не получится. Ты хоть подумал, что собираешься делать дальше?

– На самом деле, да, – Пол приложил к голове Сирилла небольшое сканирующее устройство. Дождался, пока оно замигает зеленым, перекачал информацию себе на имплантант, а потом отправил ее куда-то вне станции. После этого он передал Сириллу палку, явно оторванную от одного из стульев по пути. Протянул руку.

Опираясь одной рукой на самодельный костыль, а другой на плечи Пола, Сирилл встал. Медленно, но они пошли.

Шли молча. Коридоры станции пустовали. Увидев одну из камер, Сирилл сделал незаметный жест Михаэле, чтобы она не вмешивалась.

Добрели до дока.

Пол усадил Сирилла на одно из кресел в доках, а сам принялся залезать в кораблик.

– Подумай еще раз о моем предложении, – заговорил Сирилл, когда Пол был уже готов зайти вовнутрь. – Ты никак не повлияешь на систему, действуя снаружи. Ни с демонами, ни без них. Даже если целиком перегородить одно русло реки – она все равно найдет себе другое. Но ты можешь повлиять на ситуацию, действуя изнутри. Я предлагаю тебе хорошую работу, малыш. А так, из дока ты еще выберешься, но то, что тебе удастся улететь, маловероятно. Убьешься совершенно ни за что.

Пол остановился, все не заходя внутрь корабля. Наконец развернулся, сделал шаг к Сириллу и сказал после длинной паузы: «В обмен на жизнь Нины…»

– Прости, малыш, но она уже мертва. Росшепер ее пристрелил почти сразу, как ты ее бросил.

Пол вздрогнул.

– Мы еще увидимся, – сказал он.

И скрылся в корабле.

В окружении труб, переборок и проводов лежал каменный цветок. Сдавленное помещение изредка освещали одни лишь холодные электрические вспышки оголенных контактов. Остальное время в кромешной тьме различались только звуки. То потрескивания, то вдруг неожиданный резкий скрежет, то барабанные раскаты, будто кто-то стучит тяжелыми чугунными пальцами.

Что-то изменилось в одной из вспышек. На короткий миг показалась массивная голова Рассела. Свет резко очертил обугленные дыры его глаз, спутанные черные дреды. Рассел лишился глаз давно, в результате неудачной имплантации. Если бы он тогда знал, какой прекрасный новый мир это ему откроет, он, безусловно, не пристрелил бы хирурга, а регулярно слал бы ему деньги.

Рассел сел рядом с цветком, сунул руку куда-то под хитросплетения проводов и вытащил десяток разъемов. Густо промасленные, с грубыми острыми концами, они замелькали в пальцах Рассела, будто он перебирал четки. Рассел сделал глубокий вдох, выдох, и тут же воткнул первый разъем в контактное отверстие у себя на шее, под мочкой уха. Пробежала искра, и Рассел вздрогнул, скрипнув гнилыми зубами. Подключил следующий, еще один и еще. Почти до плеч.