Стоп! Мысль мелькнула, причём как раз по поводу нынешней ситуации. Осталось только ухватить её за хвост и размотать тот замысловатый клубок, в который она, увы, превратилась. Ну а попутно в ответ несколько фраз толкнём, благо делать это умею, хоть и не шибко люблю.

Малость не португалистые португальцы! Внешность, она ж не просто так, а вполне себе важный фактор, на который следует обращать внимание. Как говаривал один демон из великого произведения: «Как причудливо тасуется колода… Кровь!» Вот и здесь эта самая кровь в колоде тасовалась не совсем в стандартной манере, оставив этому Криштиану де ла Медейра не свойственные ни испанцам ни португальцам черты лица. Смесок. Однозначно! Далеко не самый яркий, при беглом взгляде легко обмануться, но таки да смесок, стоит присмотреться как следует.

Опять же, что это доказывает? По отдельности ничего, поскольку многие века мавританского присутствия и многочисленные войны, закончившиеся лишь со взятием Гранады, оставили свои ни разу не радостные следы. Однако приплюсуем это к манере говорить, движениям тела, ещё нескольким нюансам… Все они складываются в не самую радостную картину. Торквемада мне не зря вспомнился. Он хоть и редкостной гнидой был — именно был, потому как до него недавно тоже добрались злобные парни из созданного Храма Бездны — но ассоциируется с изгнанием марранов и морисков, большая часть из которых так и осталась теми, кто они есть, лишь натянувшими на себя личины, не слишком умело и без намерения сделать их частью себя.

Вот оно. Не факт, далеко не факт, но теперь подозрение обрело хоть какие-то очертания. Мавр. Точнее, немалая доля этой самой крови. И если предположить, что он не тот, за кого себя выдаёт… Цель? Ясно дело, что не ради того, чтобы на меня просто посмотреть, он сюда пожаловал, да к тому же в сопровождении других. Те двое, кого я сейчас вижу, тоже, к слову сказать, подходят под описание смесков. И тожепри первом взгляде хрена с два это определишь. Один случай — случай. Два — подозрение. Три… либо очень сильное подозрение, либо следует переходить в особый режим готовности к серьёзной пакости. Сдаётся мне, что тут уже не подозрения, а нечто большее.

Жест, и вот уже головорезы из моей охраны напряглись, как неизвестное тут электричество. Сигнал то прямо и недвусмысленно предупреждал их о том, что я вижу в чужаках угрозу. пусть пока и пассивного типа. Значит не просто полная, а полнейшая готовность среагировать на любое неправильное движение объектов ну или просто по другому моему сигналу. А вот Катарина, та не была посвящена в значения этих самых с виду совершенно нейтральных жестов. Только вот чутьё, оно Львицу Романии не подводило. Почуяла изменения в окружающем пространстве, подобралась, только вот не видя всю картину целиком. Ничего, совсем скоро станет ясно, приступ паранойи у меня или же действительно кто-то собирается преподнести королю Италии каку на совочке.

— …и прошу принять в дар это распятие из эбенового дерева, внутри которого частица креста, на котором распят был Господь наш и на которой осталась капля крови Его.

— С благодарностью приму этот дар. Достойный и от достойных дарителей. Паоло, прими…

— Постойте. Ваше Величество, — чуть повысил голос де Ла Медейра и тут же вновь поклонился. И опять чересчур глубоко. Только в глазах перед этим что-то этакое сверкнуло. Настоящее, а не официально-церемонное. А что именно — этого, увы, я толком разглядеть не успел. — Это не просто реликвия, но и нечто большее, подобающее не просто монарху и доброму христианину. Вы ещё и Великий магистр Ордена Храма, возродившегося из пепла, вновь достигшего величия за считанные годы, поведшего за собой воинов Креста к Святому граду Иерусалиму. Вот, смотрите.

Эва оно как! Нажать, чуть провернуть и… распятие превращается в стилет. Охрана было дёрнулась, но де ла Медейра лишь обозначил, как именно клинок высвобождается из своеобразных, хм, ножен, после чего сразу же передал сей подарок в руки Паоло, одному из лучших моих телохранителей. Да и замышляй он что… Не та ситуация. До меня не один метр, подобный клинок и не метнёшь толком из-за ни разу не сбалансированной для метания рукояти. Плюс я не в простой одежде, а в полноценной броне, разве что плащом прикрытой. Не-ет, метать этот подарочек в меня не собирались. И что тогда?

— Прекрасный подарок, — констатирую я факт, после чего обращаюсь уже к Паоло. — Я не до конца понял, как именно высвобождается скрытый клинок. Ты это понял?

— Не совсем, — качает тот головой. уловив очередной мой жест. — Но если синьор Медейра покажет ещё раз…

— Да, так будет лучше. Сделайте нам такое одолжение, Криштиану. Или кто-то из ваших друзей.

— Как будет угодно Вашему Величеству, — склоняется в поклоне португалец.

Его глаза направлены вниз, к земле, а вот глаза двух спутников, тут иное. Беспокойство, предвкушение… злорадство? Могу ошибаться, но кажется это именно вышеперечисленные чувства в одном флаконе. Смотри, Кардинал, смотри! Тут что-то совсем сложное и в то же время важное.

— Вот так вдавливаем рукоять внутрь, поворот влево и вверх. Защёлка освобождается и скрытый внутри распятия клинок извлекается. Дамасская сталь, эбеновое дерево.

Плевать мне на звучащие сейчас слова. Мне важен исключительно сам голос. его малейшие изменения. Равно как и выражение лица Криштиану де ла Медейра. А оно самую малость, но изменилось как раз в момент вдавливания рукояти внутрь. Неудобство? Да нет, лёгкая боль. А почему? Надо смотреть. Очень внимательно смотреть, благо гипотеза уже появилась. А посему…

— Паоло, передай мне клинок. Кажется, я уже понял. Действительно прекрасная, мастерская работа. Такой шедевр сперва надо как следует изучить. Луиджи!

— Магистр?

— Увеличительное стекло сюда. Изучать буду.

Луиджи Пикколони — это не телохранитель, скорее ассистент в делах научных, один из довольно большого количества. Хотя с клинком обращаться также обучен. Потому и сопровождает, а не сидит себе в Риме или там Перудже в одной из лабораторий. Зато сейчас отвечает за небольшой научный «арсенал», который я заимел привычку таскать с собой на всякий случай. В основном тут разного рода химия, ингредиенты для ядов и противоядий, но и инструментарий некоторый имеется. Лупы там, весы, пинцеты и прочие полезные в хозяйстве мелочи.

Беспокойство. Именно оно прослеживалось в глазах де ла Медейры, когда мне принесли просимое, Я же, даже не думая прикасаться к подарку, стал его изучать. И, о «неожиданность», уже через минуту обнаружил искомое. То самое, которое вызвало у дарителя неприятные ощущения при извлечении клинка. Шип. Едва заметный, но окровавленный, хотя разглядеть микроскопическую каплю крови невооружённым глазом было бы чрезвычайно сложно. Вот с лупой — уже совсем другое дело. И не только кровь. Шип был покрыт чем-то иным, маслянистым таким, но не смывающимся и не стирающимся так легко и просто.

Даже любопытно! Не в плане, что именно это нечто делает, а лишь то, какой именно вид отравы был использован. И не то, были ли в курсе даритель и его сопровождающие… Были, тут и гадать нечего. Вопрос лишь в том, рассчитывал ли сам де ла Медейра суметь уйти или же это очередная вариация смертника, коих в истории было более чем достаточно? Вот скоро и узнаем.