Это был удар под дых. Шокированная, я отпрянула от него, упираясь в плотную ткань шатра. Путей спасения совершенно не было. Незнакомец, то есть король Марокко… боже, я никак не могла в голове уложить этот факт. А потом все само собой разложилось по полочкам: вот почему он так легко воспринял все мои угрозы, что я пожалуюсь королю, ведь я под его защитой – у меня есть его пригласительный. А теперь все бесполезно…

— Полина, — Амир протянул свою ладонь, а я пошатнулась. Ноги сами собой подкосились, и рухнув на пол, на мягкий ковер, я расплакалась. Тихо. И лишь плечи мои содрогались от рыданий. Амир присел рядом на корточки, гладил по моей спине, а потом убрав мои ладони с моего же лица, он ласково вытер слезы со щек. — Я не причиню тебе вреда… — замолчал на мгновение, глядя прямо мне в глаза, — я хочу, чтобы ты меня полюбила, — сразив наповал своими фразами, кажется, я вообще не отдавала отчет себе в том, что сделала: оттолкнув сильного мужчину, соскочила на ноги и рванула из шатра. Порыв ветра тут же снес меня, и я упала на песок, ударяясь обнаженными ногами о него. Стало невыносимо больно, будто сотни иголок вонзились в тело, закричала, задыхаясь от песчинок в воздухе. Снаружи творился хаос. Как быстро небо погрязло в темень, и о каких только звездах здесь шла речь, я не понимала.

Амир прокричал мое имя, но, увидев, что я практически у порога, шумно выдохнул.

— Ты совсем с ума сошла, идиотка? — грубо подхватил меня на руки, и занес обратно. Я вся закашлялась от песка. Волосы и тело были покрыты пылью. И Амир, разозленный от моей выходки, начал выражаться на своем языке.

— Я хочу домой!!! — замахнулась на короля, но он ловко скрутил меня, и мы оба рухнули на пол. Мы оба так тяжело дышали, словно весь воздух выкачали из шатра. Я чувствовала его полувозбужденный член между своих ног, и Амир тоже заметил, что теперь я полностью в его плену. — Пусти, — прорычала сквозь зубы, мотая руками, но мужчина удерживал их над моей головой. Обстановка накалялась с невероятной скоростью, как и то, что мы пристально сверлили друг друга глазами. Не моргнув даже на секунду… И время вокруг нас остановилось, а все остальное просто не имело значение. Член Амира упирался мне в промежность, увеличиваясь от возбуждения. Мужчина опять создавал трения, и преградой были лишь его боксеры. Страсть обоих уносила в запредельные высоты ощущений...

— Никогда… — с опасной уверенностью проговорил, обрушиваясь на мои губы в требовательном поцелуе… Амир завладел мной, моими мыслями… но продолжал сдерживать обещание, что не возьмёт силой...

Амир Хан

Переговоры с кочевниками шли долго и нудно, но Тахир уверил меня, что этот разговор важен. Прекрасно зная, что вечер в пустыне я готовил для Полины, мой помощник назначил встречу с бедуинами и оповестил меня, когда мы уже отправились к оазису «Правды». Я был зол, и старался не высказываться, не хотел пугать девушку своими гневными речами. После того, как меня заверили, что бедуинам помогают в городе, когда те являются за продовольствием, мне стало немного спокойнее. Старейшина благословил меня, и желал дальнейшего процветания.

— Амир Хан, — покланялся он, — мы знаем, что скоро состоится сватовство вас и дочери Батыра. Алика достойная девушка. О ней знают не понаслышке. Мы довольны вашим решением.

Я напрягся, что даже здесь мне успевают промывать мозги Аликой. Либо это план отца, а Тахир исполняет его указания, либо все свихнулись.

— Спасибо за пожелания, — коротко кивнул, я оставил их шатер, а Тахир рванул за мной следом, извиняясь перед старейшиной по пути.

— Господин…, — позвал меня, когда я уже направлялся прямиком к Полине. Моя Богиня должна была уже привести себя в порядок после долгой поездки, и ждать меня в большом шатре. — Амир! — прокричал мое имя помощник, и я резко остановился, оборачиваясь к нему лицом. Ветер хлестал нас по щекам, ударяя поднявшимися в воздухе частичками песчинок и пыли. Тахир покорно склонил голову, когда нагнал меня. А меня всего трясло. Сжав свои руки в кулаки, едва сдерживался, чтобы не показать истинное место моего помощника. Слишком многое он о себе возомнил.

— Ты должен был отменить эту встречу, Тахир. Сегодня я желал свободного вечера, а вместо этого, я два часа потратил на то, чтобы выслушать старейшину об Алике, предстоящем сватовстве и прочей ерунде, — я перекрикивал гул ветра, на что мой помощник лишь кивал головой, но смотрел в мои глаза неотрывно.

— Вам нельзя сейчас упускать бдительность. Редкий род бедуинов имеют в совете свое твердое слово. Вы можете оплошать!

— О, Аллах, да замолчишь ты когда-нибудь, — Тахир разозлил меня до одури. — Они – кочевники, и только. Это их выбор. Их право вести подобное существование.

— Это наши традиции, Амир Хан, — ошеломленный, помощник исказился в выражении лица, словно только что я нанес ему удар под дых.

— Я от традиций никогда не отрекался, Тахир, — словно пощечиной, ответил ему, искоса посматривая в сторону шатра бедуинов. Несколько мужчин наблюдали за нами. Они шептались между собой, и я начал подозревать, что они могли услышать нас. Это не лучший исход завершения вечера. — Из-за твоей выходки, мы могли только что на себя навлечь неприятности, — отчеканил, презрительно посмотрев вновь на Тахира, и он понял почему я так сказал.

— С вами женщина не наших кровей, — напомнил мне о Полине, хотя я просил ее не трогать. И отца просил. Полина единственная, кто поддерживает во мне ощущения живого человека. Что, в конце концов, я свободный в своем выборе. На долю мгновения рядом с ней, я чувствую, что остальное прекращает иметь значение. А вместо того, чтобы отстать от меня, отцу и Тахиру взбрело в головы напоминать мне всякий раз, где мое истинное место. — Вы должны отправить ее домой, пока еще ничего не произошло, — настоятельно требовал от меня решения.

— Я сказал – нет, — грубо отчеканил, цыкая на ходу. — Оставь меня, и чтобы я не слышал об этом впредь. Мое терпение уже на краю переполненного кувшина. Не нарекай на себя моего гнева, — предупредил Тахира, на что мужчина промолчал. Значит, мой помощник будет выполнять все приказы моего отца.

Спустя пятнадцать минут, Полина была подо мной. Эта ненормальная продолжала сражаться со мной, желая скорее отправиться домой. Но я не мог отпустить девушку, тогда я превращусь в своего отца, который был скован в своих желаниях. И по своей же глупости упустил любовь.

— Я хочу, чтобы ты дала мне шанс, Полина, — разрывая требовательный поцелуй, я смотрел в ее синие, сияющие бездной, глаза. Зрачки расширены от возбуждения, и она сама терлась о мой возбужденный пах, пока я лежал в ее колыбели между ног. Полина нахмурилась, вновь опустив взгляд на иссушенные влажным поцелуем мои губы.

— Ты околдовал меня, Амир, — прошептала, царапая ноготками мою спину. Оба пыльные, а на влажные волосы Полины прилип песок и несколько мелких сухих веточек от иерихонской розы (перекати-поле). Я аккуратно вынул их и отбросил в сторону, щекоча ее плечики, вернул свое внимание ее глазам. — Зачем ты все это время врал мне, и не говорил, кто ты такой? — возмущение Стасиной постепенно возвращалось в русло. Я не хотел с ней бороться. Устал. Сегодня нет настроения на ее побеги, хотя одним она уже успела меня наградить.