Но стоит нам зайти в кабинет, тут же сталкиваюсь глазами с первой партой. На ней вальяжно сидит Кравец со своими подругами. Причем так довольно сидит, словно у нее все схвачено. Эй, женщина, между прочим, ты здесь не одна!

Накрашенные глаза сияют, полные губы, тронутые лишь блеском, счастливо улыбаются. Какая скромняжка. Даже блузка без выреза, застегнута на все пуговицы практически до горла.

— Ты во что вырядилась? — чересчур громко спрашивает Барби Кравец, окинув меня оценивающим взглядом. Но никто особо внимания не обращает, все заняты своими делами. Даже Саня сидит спокойно, откнувшись в телефон.

— Захотелось мне так. Нравится?

— М-да, — хмыкает она. — Феликс на такое убожество даже не взглянет.

— Зато обратит внимание на скромняжку Кравец, — издевательски передразнивает ее тон Гера. — Что, красота мир не спасет?

— Не твое дело. Не мешайся.

Гера хочет ответить, но я оттаскиваю ее ко второй парте. Как раз туда, где сидит Сашка. Он снова приветливо улыбается нам, немного теряется, когда переключает взгляд с меня на Геру, а потом снова утыкается в телефон.

— Дура белобрысая, — бросает шепотом Гера в сторону Барби Кравец. Главное не в мою. Ибо нечего нам грубить. Мы еще посмотрим, за кем последует победа. — Ты главное не обращай на нее внимания. Все отлично пройдет.

— Надеюсь.

— Good morning (Доброе утро), — отзывается грозным голосом в дверях. Не успеваю я выдохнуть от стычки с одногруппницей.

Грозный, как осенняя туча, Феликс Владимирович, заходит в аудиторию и резко швыряет на стол увесистую папку. В строгом черном костюме, под которым прячется такая же черная рубашка, с туго затянутым бежевым галстуком. Лицо такое же непроницаемое, уверенное, взгляд цепляется за каждого из нас, не останавливаясь ни на ком. Даже на мне. Эй, я что, зря этот красный балахон надевала?

— The last lesson showed that you are not familiar with the language. Today I will give a lecture on simple time and analyze a few examples (Прошлое занятие показало, что вы плохо знакомы с языком. Сегодня я дам лекцию по простому времени и разберу несколько примеров), — говорит он немного злобно. — Kravets, hand out the textbook (Кравец, раздайте методички).

Барби поворачивается ко мне, окидывает снисходительным взглядом, затем медленно подходит к Соколу и забирает методички. Причем делает это слишком медленно и надменно, даже бедрами успевает плавно покачать. Вот наивная, он даже не смотрит на тебя, хоть ты ему свою пятую точку покажи.

И только сейчас, когда вижу одногруппницу в полный рост, замечаю на ней чересчур короткую юбку. Вот с…

— Kravets, come here (Кравец, подойдите сюда), — требует наш педант, когда Барби раздала все методички. — Tell me, please, how did you spend weekend? (Скажите, как вы провели выходные?)

— I have a good time on the weekend Mr. Sokol (Я очень хорошо провела выходные, Феликс Владимирович), — не теряется одногруппница.

— Did you mistake the school for a club? (Вы не перепутали учебное заведение с клубом?) — он выгибает темную бровь и гипнотизирует блондинку своим колдовским взглядом сквозь квадратные очки.

— Что? — Барби смотрит на Сокола округлившимися глазами, голос непонимающий, дрожит слегка.

— Клуб с университетом не перепутали, Кравец? — Феликс Владимирович переходит на русский.

— Почему?

— Потому что только в клуб надевают платье, как у местной проститутки.

По аудитории раздается смешок и тут же теряется где-то на задних партах. Ну чего вы опять на нас смотрите? Смешите тут, знаете ли а потом требуете соблюдение дисциплины. Это нормально вообще?

— А…

— Длина вашей юбки должна быть ниже на десять сантиметров от длины пальцев. Именно в таком виде приходят студенты на мои пары.

— Но я…

— Еще одно слово, и вы отправитесь к ректору.

О, к нему лучше не наведываться. Даже у меня поджилки трясутся от одной только мысли. Мне Димка вчера рассказал подробности о ректоре. Говорят, он старый извращенец, злобный пень. Похуже Сокола будет. Не станет разбираться, кто виноват — выкинет из университета всех.

Хотя так этой Барби и надо! Нечего было меня на понт брать и сейчас выделываться!

— Что я тебе говорила? Мы ее уделаем, — довольно шепчет Гера.

— Ага. Смотри, сейчас расплачется, — посмеиваюсь я тихонько в кулак. Ну, почти тихонько.

— Орлова, а вы почему смеетесь? — раздается грозный голос куратора. — Вас это тоже касается. Вы в клоуны подаетесь или педофилов привлекаете?

— Чем это я их привлекаю? — удивляюсь я.

— Образом малолетки.

Ох, как метко подметил. Вы тоже фанат «Лолиты»? Вы же в курсе, что у многих читателей двоякое мнение о романе? Кто-то видит в них любовь, а кто-то — педофилию. Что же вы видите, Феликс Владимирович? Мы люди взрослые, совершеннолетние, сможем договориться и…

Боже, о чем я думаю? Что-то я чересчур в роль вошла. Так, не надо борщить, Яна!

— Do you like the way I look? (Вам нравится мой образ?) — перехожу на английский сама. Ну а что? У нас же занятие по иностранному языку, а родной мы потом попрактиковать сможем.

— It angry me. Watch your mouth, Orlova (Меня он раздражает. За речью следите, Орлова).

— I do Mr. Sokol (Я слежу за языком, Феликс Владимирович).

— I see it. And take off this red crap (Я вижу. И снимите этот красный балахон).

— Why? (Зачем?).

— Because it is hurts my eyes (Это режет мне глаза).

Что? Очки не справляются с моим очарованием? Настолько я ослепительна? Нет. Кого я обманываю? Мне, между прочим, обидно. И стыдно. Зачем он просит меня раздеться? А если под свитером ничего нет? Заставит в одном лифчике сидеть? Тогда точно отправит к ректору.

— Fine. Spit out gum (Отлично. Выплюньте жвачку).

— Excuse me? (Простите?).

— Жвачку выплюньте, Орлова! Вы не в ночном клубе. Веселье закончилось! — вскрикивает во всю мощь своего горла на русском. Мне показалось, или даже стекла его очков затрещали? Даже стекла очков Валика готовы вот-вот разбиться.

Чего он злится так? Я всего лишь надела красный свитер, хвостики заплела, чтобы выделиться. Почему он так жесток. А теперь и Кравец ухмыляется, гадина такая! И вообще, про клуб было обидно. Я всего один раз там была. Ну ладно, два раза, если считать посвящение в студенты. Но, черт возьми, он-то откуда обо всем знает? Как будто все своими глазами видел и свечку при этом держал!

Задания даются простые, лекции тоже, но я записываю на всякий случай, чтобы ничего не упустить. Мало ли, что там этот педант нового даст. И все время замечаю, как он смотрит на мою блузку с поцелуйчиками, в которой я осталась. Причем презрительно так, будто на ней фашистская символика нарисована вместо красных губ. Ну сейчас-то что не нравится? Если бы не спор, врезала бы ему по самые…