— Хочешь, мы немедленно вернемся домой? Обратимся к квалифицированному психотерапевту, обойдемся без местных колдунов.

Лера задумалась, по ее напряженному лицу было видно, что она не может прийти к окончательному решению. Наконец она твердо произнесла:

— Может, это и глупо, но я согласна пройти ритуал очищения, как посоветовал Махмуд. Ты же будешь со мной рядом?

— Обязательно! Буду держать тебя за руку, — пообещал повеселевший Дмитрий.

Путешествие в Африку началось с приключения, но не с такого, как он ожидал. Если бы Лера избрала лечение у психотерапевта, он без раздумий прервал бы поездку и вернулся домой. А гости на яхте повеселились бы сами, там есть все условия для этого и не действует сухой закон.

— Я хочу принять душ, но боюсь зеркал, — пожаловалась Лера. — Побудь там со мной.

— С огромным удовольствием! — Дмитрий вскочил и, легко подхватив Леру на руки, понес в ванную.

При встрече с Махмудом Дмитрий сообщил ему о желании Леры пройти ритуал очищения у колдуна, если это ей поможет избавиться от видений. Араб, как обычно, с вежливым выражением лица выслушал и согласно кивнул:

— Как вам будет угодно. Сегодня вечером представится такая возможность.

— Это не опасно?

— Для нее — нет.

— Как это понять? — насторожился Дмитрий.

— Колдун все объяснит, мне нечего сказать.

Махмуд провез гостей по оживленным улицам Северного Хартума, большую часть которого занимают промышленные предприятия. Здесь было еще грязнее, чем в других частях конгломерата трех городов, и так не отличающихся чистотой, за исключением улиц, где расположены государственные организации и фешенебельные гостиницы.

Шоссе вырвалось из города, и теперь оно тянулось вдоль вод величественного Нила, то возникающего в окошке с левой стороны, то снова исчезающего за зеленью и крышами домов. Автомобильное движение по мере удаления от города становилось все менее интенсивным и являло собой все более экзотическое зрелище.

Для междугородных переездов основным видом транспорта для суданцев служат открытые и крытые лорри. Внешне лорри напоминают «ЗИЛ», у которого отпилили крышу, вместо нее установили огромный прочный навес, выдерживающий нескольких пассажиров, а также сняли двери, расширили кабину, сделав стенки деревянными, поставили очень низкие, деревянные же, дверцы-калитки, запирающиеся на большой металлический засов. Внутри кабины может разместиться шесть человек, и еще несколько десятков в небольшом кузове, на мешках и тюках. Попадались и автобусы, в большинстве своем очень старые, с надписями по-арабски, крайне неприглядно выглядевшие.

Махмуд, заметив, что Дмитрий и Лера живо обмениваются впечатлениями от подобного вида транспорта, пояснил, что ехать на лорри и автобусах через пустыню весьма долго и даже опасно. Их скорость на песке падает до пяти километров в час, дневную жару в открытом кузове могут выдерживать только привычные к ней местные жители.

Через час автомобиль замедлил ход, распрощался с дорогой с великолепным покрытием и выехал на иссушенную, обожженную почву, твердую как камень, где то и дело попадались темно-серые скальные образования. Из растительности встречались лишь низкорослые, покрытые редкими листьями акации и колючие кустарники. Джип Махмуда двигался в полном одиночестве по безлюдной местности, где не было даже подобия дороги. Имелись лишь множественные следы протекторов и разорванные, негодные шины.

— Дожди здесь бывают редко, иногда их нет больше года, и следы передвижения остаются на долгое время, до сильного ветра или дождя, — пояснил Махмуд.

— Почти лунный пейзаж, — прокомментировал Дмитрий. — Вот где Голливуду надо снимать космические одиссеи.

Прошло немного времени, и в негостеприимной пустынной местности появились признаки присутствия жизни — встретилось стадо поджарых коз, которое сопровождали сидящие на ослах двое черных тощих пастухов в белых одеждах, с тюрбанами на головах. Дмитрий позавидовал ослепительной белизне их зубов, когда те улыбались проезжающему автомобилю. Он заснял на камеру, как козы, встав на задние ноги, объедают ветки низкорослых акаций. По пути они обогнали неспешно двигающийся небольшой караван, состоящий из трех верблюдов и полдесятка ослов, нагруженных здоровенными вьюками. Наездники гордо восседали на двугорбых величественных животных, их одежды сверкали под лучами солнца, создавая впечатление необычайной белизны, но они, впрочем, не всегда оказывались таковыми на близком расстоянии.

Проехав между небольшими скалистыми холмами, джип остановился на контрольно-пропускном пункте, где находился наряд — четыре солдата и офицер. Они проверили «пермиты» — разрешения на передвижение по стране и посещение памятников истории. Общался с офицером Махмуд, держа в руке пачку «пермитов» с отксеренными фотографиями пассажиров. У Дмитрия и Леры не было желания покидать прохладный салон, чтобы оказаться под безжалостными лучами солнца. Офицер не стал заглядывать внутрь автомобиля для сверки фотографий с лицами пассажиров, для него достаточным оказалось само наличие «пермитов». Вскоре местность стала другой: на смену высушенной, пыльной почве пришли пески, среди которых торчали одинокие скалы. Вдали на фоне песка показались какие-то развалины.

— Нага, — пояснил Махмуд. — Историческая местность, заповедник. Здесь находится древний храм бога Амона. Очень интересно, но надо пройти туда пешком. Близко подъезжать к историческим объектам запрещено.

Дмитрий и Лера переглянулись. Когда Махмуд открыл дверцу, снаружи дохнуло жаром, словно от раскаленной печки.

— Особенного желания нет, — высказала мнение обоих Лера.

— За храмом Амона находится храм бога Апедемака, построенный царем Нетекамани. Там имеются уникальные изображения грозного бога нубийцев.

Дмитрию вспомнилась черная фигурка змеи с головой льва, возможно, являющаяся причиной того необычного, что происходит с Лерой. Он встретился глазами с женой, и она согласно кивнула.

— Хорошо, пройдемся, — сказал Дмитрий и решительно выбрался из автомобиля, жмурясь от ярких солнечных лучей.

Казалось, солнце обрушило на них всю свою мощь, желая испарить до капли влагу, имеющуюся в их телах.

— Ощущаю себя губкой, которую хотят выкрутить досуха, — пожаловался Дмитрий, с которого ручьями тек пот, словно он находился в как следует прогретой сауне.

— Хорошо, что у меня хватило ума не накраситься перед поездкой, — сказала Лера, легче переносящая жару.

— При езде через пустыню никогда не пользуюсь кондиционером, чтобы не ощущать резких перепадов температуры, — пояснил Махмуд. — Легче переносится жара, и жажда меньше мучает.

— Кондиционер и только кондиционер! — категорически возразил Дмитрий.

У путников вязли ноги в раскаленном песке, что требовало дополнительных усилий, и дорога до храма Амона показалась им бесконечной. Смотреть там было особенно нечего: полдюжины статуй баранов на постаментах обозначали аллею, ведущую к главному входу. От самого храма сохранились только дверной проем и несколько полуразрушенных стен, да круглые колонны внутри. Страдая от жары, Лера и Дмитрий не захотели зайти внутрь и не вслушивались в пояснения Махмуда. Их мучило желание поскорее вернуться в прохладу кондиционера и выпить чего-нибудь освежающего, а не слушать рассказ о черных фараонах-нубийцах, непродолжительное время властвовавших над Египтом, а затем еще долго хвастливо добавлявших себе титул властителей Верхнего и Нижнего Египта. Не останавливаясь, путники продолжили путь к храму Апедемака, утопая по лодыжку в обжигающем песке, на котором впору было жарить яичницу.