— Что с людьми, которые здесь проживали?

— Никого не было, кроме обслуживающего персонала! — голос лейтенанта ощутимо дрожал. — Когда прибыла Инквизиция, оставались только слуги и работники, которые ничего не знали. Хозяева и их гости отбыли ранее!

— И что случилось с «простолюдинами»? — я скривился про себя, произнося такой привычный для любого Одарённого эпитет, но ситуация сейчас к этому располагало. И да, я знал ответ.

— Их… Их казнили! Простите, но это был приказ Инквизиции!

Я кивнул. Ожидаемо.

— Что еще?

Лейтенант замялся. Я вздохнул и кивнул снова. Миша еще раз с удовольствием исполнил свой трюк, но на этот раз переусердствовал и «сибовец» упал на землю. Я присел перед ним на корточки.

— Лейтенант, мне очень не хочется этого делать, но мой брат по Ордену, — я кивнул на мрачного Пашку. — вытащит у тебя из головы всё, что мне нужно. Вот только после этого, боюсь, ты останешься идиотом на всю жизнь. Как тебе такая альтернатива?

— Не надо, господин! Умоляю вас! Был еще один человек. Имперский Навигатор Уильям Миура. Он посетил это место после того, как Инквизиция уже покинула планету…

— Что с ним?! — кажется, мой вид и мой голос его сильно пугал. Лейтенант скукожился на траве, прикрывая голову руками.

— Пощадите, господин! Умоляю!!!

— Что с ним, пожри тебя Хаос?! — рыкнул я повторно.

— Он у нас! В камере! Пока капитан Манштейн… — он сбился и поправился, глядя на лежащую в метре от него голову его бывшего начальника. — … покойный капитан Манштейн хотел допросить его лично! И никуда выше не сообщал!

Я, невольно, улыбнулся. Спасибо, «покойный капитан Манштейн», ты оправдал мои ожидания. Желание любой ценой продвинуться по своей сучьей службе сыграло мне на руку. Уверен, инструкции от Инквизиции у него были совершенно другие. Но, амбициозность взяла свое.

— Так. Лейтенант! Поднимайтесь! Мы летим к вам в контору! И я искренне надеюсь на ваше благоразумие, а также на то, что вы понимаете последствия ваших возможных неосмотрительных поступков?

— Да-да, господин аколит! Конечно-конечно! Я полностью в вашем распоряжении!

— Отлично! — кинул я. — Грузимся и погнали!

— А с этими что? — спросил меня Эрик, кивая на бессознательных оперативников.

Я вздохнул. Трудные времена требуют трудных решений…

Мы быстро погрузились в СИБовский глайдер и двинули в сторону города. Мирные пейзажи Нобеля после ужасов Рапсодии умиротворяли и успокаивали. Я во всю глазел по сторонам, зная, что за лейтенантом присматривают Тени и он точно не совершит ничего… необдуманного.

Собственно, я мало сталкивался с мирной спокойной жизнью. Сначала детство в приюте, где каждый день был вызовом, затем Академия — где я, «безродный» также был постоянно в напряжении, оберегая собственное спокойствие. Потом недолгая, но кровавая практика, где мы только и успевали, что воевать, ненадолго отдыхая в момент межзвездных перелетов. Ну, и наконец, Рапсодия, где я в полной мере ощутил, что Империя стоит на крови и её целостность напрямую зависит от боеспособности её военных подразделений.

Нобель же, основным безносом жителей которого было обеспечение работы крупного космического Хаба, цвел и процветал. Все служащие ютились в трущобах около космопорта, откуда было удобно вылетать на работу на орбиту, а сама поверхность планеты была поделена между несколькими крупными землевладельцами. Ну, и конечно, присутствовали «эконом-курорты», где работяги могли спустить заработанные тяжким трудом крохи в космическом пространстве. Это если они не спускали всё до последней копейки в припортовых кабаках.

Побережье было «захвачено» рыбопромышленниками, что выращивали и перерабатывали биомассу в питательную пасту, из которой делались пайки для Армии. Прибыльное дело, как ни крути, но опять же чётко поделенное между немногочисленными магнатами.

Распаханные поля, засеянные разнообразными культурами, стада скота на пастбищах и редкие усадьбы, где располагались землевладельцы и их наёмные работники. Всё выглядело красиво и спокойно. Я понимал Пейна, который поле ужасов войны решил осесть на такой благодатной планете. Жаль, что так вышло. И, несомненно, в этом есть моя вина. Что ж, я подумаю, как смогу компенсировать отставному космодесу его потерю, главное, чтобы о был еще жив.

Думать по-другому я категорически не хотел. Катрин и Кевин доверились мне, как и, уже достаточно взрослый суровые офицеры Имперской Гвардии и я просто не имел права их подвести.

Начались предместья города и тут уже пейзаж начал напоминать «родную» Адриану, в Сиротском Приюте которой я каким-то образом оказался. Высокие многоэтажные бараки, больше напоминающие с высоты нашего полета уродливые серые параллелепипеды с маленькими узкими окошками, натыканные так плотно, что из окна одного здания можно было, при некоторой сноровке перебраться в окно здания напротив.

От них, как «муравьиная дорожка» сновали в обе стороны обычные работяги, сворачивая, иногда, в питейные заведения, которые были предусмотрительно расставлены на пути «рабочего люда» алчными барыгами. Глядя на этих людей, я, наконец, осознал, почему Имперская Армия не испытывает недостатка в свежих рекрутах.

Кажется, шанс умереть на поле боя был сопоставим со смертью от алкоголизма или несчастных случаев на производстве, но при этом в Армии платили существенно больше, а при смерти страховка позволяла «поднять» детей… Чтобы они также или спились на очередной депрессивной планете или послужили пушечным мясом для огромной и прожорливой Имперской Машины.

А еще все эти люди мечали, чтобы у них родился Одарённый. Да, веротность этого была близка к статистической погрешности, но в любой семье знали «друга друга», у которых родился Одарённый ребенок и который смог вытащить всю семью из нищеты в «люди».

«Бедные глупцы», — подумал я про себя, когда глайдер приземлился на посадочную площадку на крыше одного из зданий. Я тут уже был ранее, правда заходил с другой стороны — с земли. Это было центральное управление Службы Имперской Безопасности на Нобеле и сейчас начиналась самая сложная часть моей задумки. Выжить и убраться отсюда прочь.

Собственно, успокаивало меня только одно. Панический страх «простолюдинов» перед Имперской Инквизицией. Гибель своего командира лейтенант принял с покорностью и пониманием, у него даже не возникло ни единой мысли о том, что у меня нет на это права. Всё, что волновало этого, такого борзого с обычными людьми, служаку — это целостность собственной «шкуры». На этом я и сыграю.

Глайдер коснулся посадочной площадки, и пилот открыл дверь.

— На выход! — Эрик подтолкнул лейтенанта и тот неловко сбежал по сброшенному трапу.

За ним тут же спрыгнули наши Тени и осмотревшись, кивнули нам.

— Следи за ним! И следи тщательно! — на всякий случай предупредил я Пашку.