Итогом этого дружеского собеседования явилась справка, которую товарищи по работе вскоре торжественно вручили Расплетину:

Дана Советом Общества изобретателей Центральной радио-лаборатории инж. Расплетину А. А. в том, что он за время работы в Лаборатории… состоял в Обществе изобретателей как один из активных его членов.

Тов. Расплетин имеет целый ряд ценных изобретений и технических усовершенствований. Неоднократно премировался по линии БРИЗа.

Выдана на предмет рассмотрения вопроса о предоставлении ему, как активному изобретателю, жилплощади.

Вскоре в квартире 12 в доме 3 по Лесному проспекту состоялось новоселье Александра Андреевича.

Работая на Радиозаводе им. Коминтерна и в ЦРЛ, Расплетину довелось сотрудничать с одним из основателей отечественной радиотехники Валентином Петровичем Вологдиным (1881–1953). Это ему, вскоре после того как был организован электротехнический трест заводов слабого тока (ЭТЗСТ), начальник Главэлектро В. В. Куйбышев предложил наладить работу молодой советской радиопромышленности.

Александра поражала та настойчивость, с которой Вологдин боролся за осуществление своих начинаний. Многие работники ЦРЛ знали его шутливое высказывание: «Я внедритель!» Но «внедрителю» приходилось нелегко.

Благодаря Вологдину Расплетин познакомился с сотрудниками ФТИ АН СССР И. В. Курчатовым и А. Ф. Вальтером, которых по инициативе Валентина Петровича пригласили в ЦРЛ для работы по развитию техники электропитания радиоустройств. Вскоре оказалось, что они с Курчатовым живут в соседних домах на Лесном проспекте.

Однажды, выйдя из подъезда своего дома, Расплетин столкнулся с Игорем Васильевичем лицом к лицу. Поздоровались, и Курчатов спросил:

— А вы в столь ранний час как здесь оказались?

Расплетин показал рукой на дом:

— Квартиру получил.

Курчатов поздравил и весело сказал:

— Теперь мы с вами на одном проспекте жительствуем и даже на одной стороне его, только в разных домах.

С полчаса они шли вместе. Говорил в основном Курчатов. Расплетин слушал, изредка задавал вопросы. Конечно, тогда они не подозревали, что со временем станут вперед смотрящими новых направлений в науке и технике. Уже после войны, при встречах на общих собраниях Академии наук, они всегда здоровались как старые знакомые.

Параллельно с развитием механического телевидения разрабатывались основные идеи электронного телевидения с целью повышения светочувствительности аппаратуры и четкости изображения в приемнике.

Первыми шагами Расплетина в области электронного телевидения стали исследования и разработка в ЦРЛ электронно-оптических систем, или электронных прожекторов. На заводе «Светлана» был изготовлен первый образец кинескопа с фазовой фокусировкой и подогревным катодом. В его разработке принимал участие Расплетин и другие сотрудники ЛТЭО.

На базе этого кинескопа в ЦРЛ был разработан первый электронный телевизор, в котором была предусмотрена возможность приема изображений с четкостью 1200—19 200 элементов (30—120 строк). Этот телевизор не имел радиоприемника, а подключался к выходу специального радиоприемного устройства, также разработанного в ЦРЛ. Поэтому схема телевизора была сильно упрощена. Он помещался в шкафчике высотой 120 сантиметров с основанием 35,5x50 сантиметров.

Одной из наиболее интересных работ ЦРЛ в 1934 году стала статья «Оборудование телевизионных студий». После ее завершения в ЦРЛ должен был появиться своего рода кабинет, где могли бы найти себе место современные тогда телевизионные системы, как отечественные, так и зарубежные.

Где-то в конце августа 1934 года ЦРЛ посетил секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Миронович Киров. Его особенно интересовали перспективы развития телевидения. Расплетин был среди тех, кто давал пояснения, обосновывая необходимость развития работ по электронному телевидению.

Киров остался весьма доволен увиденным и обещал всяческую помощь в дальнейшем развитии телевидения в Ленинграде. Весть об убийстве Сергея Мироновича глубоко взволновала коллектив лаборатории — ведь многие были под впечатлением той встречи. И вот его не стало…

В 1935 году под руководством А. Я. Рыфтина и при участии А. А. Железова, К. М. Янчевского и А. А. Расплетина появилась первая электронная система телевидения с разложением изображения на 180 строк при 25 кадрах в секунду

Представленная на испытания аппаратура получила высокую оценку, но было предложено доработать систему, чтобы повысить число строк разложения до 240.

Отечественное телевидение вышло на новый качественный уровень и создало необходимую для электронного вещания научную и техническую базу.

Продолжая исследования по созданию электронных систем телевидения в марте — декабре 1934 года, сотрудники ЛТЭО ЦРЛ выполняли разработку однострочного иконоскопа. Идея его создания принадлежала В. А Гурову.

Предполагалось, что однострочный иконоскоп с эффектом накопления электрических зарядов займет ведущее положение в технике телекино. Работы по этой теме, начатые в июле 1934 года, делились на две части. В первую входила разработка технологии и изготовление экспериментального образца. Ее выполняла группа под руководством М. М. Федорова, консультировал профессор Б. А. Остроумов. Вторую часть работы составляло изучение электрической системы телекинопроектора, осуществленной на иконоскопе. Это выполнялось группой, возглавляемой А. Я. Рыфтиным, в которую входили А. А. Железов, Б. В. Круссер, К. М. Янчевский, А А. Расплетин и другие.

В начале сентября 1934 года по ЦРЛ разнесся слух, что лабораторию посетит Владимир Козьмич Зворыкин.

Американцы в это время по общему уровню развития телевизионной техники, технологии производства были впереди нас. Зворыкин несколько раз приезжал в Ленинград. Он читал лекции, интересовался работами наших специалистов (так он познакомился с изобретением Л. А Кубецкого, касающимся фотоэлемента).

В свой последний из приездов в Ленинград Зворыкин решил посетить ЦРЛ. Американского гостя водили по всем подразделениям ЦРЛ. Наши достижения в области электронного телевидения (довольно скромные) показывал Расплетин. Впоследствии он вспоминал об этом так:

Зворыкин не позволил себе ни одного колкого слова, ни одного пренебрежительного суждения об уровне оборудования нашей лаборатории. Задавал много вопросов. Я отвечал. Да и сам порой перехватывал инициативу — задавал свои. Общение было полезным, как, впрочем, и всегда бывает при контактах людей, занимающихся творческой работой, поиском нового.

А потом была встреча в ЛЭТИ. Выступал Зворыкин, наши специалисты. Наши все время справедливо подчеркивали роль Б. Л. Розинга, который первым получил привилегию на идею электронного телевидения. Зворыкин отнесся к этому спокойно. Его идея была сходна с идеей Розинга, но она была реализована инженерами Американской радиокорпорации «RCA» с иным технологическим основанием, благодаря чему было достигнуто новое качество. Зворыкина мало интересовали патентные соображения. Патент у него уже был. Продать его в СССР он, видимо, все равно не мог. Мы тогда патентной чистотой (к сожалению) не очень интересовались и на внешний рынок почти не работали.