Странное впечатление оставляет такое нарочитое отсутствие интереса к отцу. Но упоминание о его недуге должно было бы заставить самого Александра Сергеевича учесть трагический опыт отца…

Хозяин Москвы надорвался. С конца 1944-го он сильно болел. 10 декабря того же года его свалил обширный инфаркт. Врачи не давали надежды на выздоровление, о чем было доложено Сталину. Вождь, надо полагать, списал верного соратника со счетов и Щербакову не звонил. Тот переживал, это дополнительно ухудшало его состояние.

Первого января 1945 года он поздравил вождя с Новым годом:

«Дорогой товарищ Сталин!

От всей души и тысячу раз благодарю Вас за Ваши слова привета, сказанные Вами по моему адресу в новогоднюю ночь.

К великому моему огорчению, врач лишил меня возможности лично услышать Ваш голос. Ваши слова для меня — это живая вода. Я быстро поправлюсь и работой наверстаю свое теперешнее безделье.

Еще раз спасибо Вам, товарищ Сталин!

Поздравляю Вас и товарищей с наступившим Новым годом, который будет годом самой полной Сталинской победы.

Преданный Вам

А. Щербаков».

Сталину письмо понравилось. Велел своему помощнику Поскребышеву сохранить его в личном архиве вождя. 9 мая 1945 года, в день, когда страна отмечала победу, Сталин позвонил Щербакову, поздравил с окончанием войны. Александр Сергеевич был счастлив. Вечером он вызвал машину, чтобы проехать по ликующему городу. Это прогулка оказалась роковой. В его состоянии наступило ухудшение. На следующий день, 10 мая 1945-го, в шесть вечера он умер. Ему не было и сорока четырех лет.

Восемнадцатого мая 1945 года Сталин подписал постановление Совнаркома «Об увековечении памяти и обеспечении семьи А. С. Щербакова»:

«1. Соорудить в г. Москве памятник Александру Сергеевичу Щербакову.

2. Переименовать Ростокинский район г. Москвы в Щербаковский район.

3. Установить следующие стипендии им. А. С. Щербакова:

а) в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова — 3 стипендии по 400 руб. каждая для студентов, отличников учебы исторического факультета;

б) в Иркутском государственном университете им. А. А. Жданова — 3 стипендии по 400 руб. каждая для студентов, отличников учебы историко-филологического факультета.

4. Выдать единовременное пособие жене т. А. С. Щербакова — Пестроуховой Вере Константиновне в размере 200 000 руб. и матери — Щербаковой Александре Петровне 50 000 руб.

5. Назначить персональную пенсию семье т. А. С. Щербакова в следующих размерах:

жене — Пестроуховой Вере Константиновне — 2000 руб. в месяц пожизненно;

сыновьям — Александру, Константину и Ивану — по 1000 руб. в месяц до окончания ими образования;

матери — Щербаковой Александре Петровне — 700 руб. в месяц пожизненно;

сестре — Балуконис Капитолине Сергеевне — 300 руб. в месяц пожизненно.

6. Сохранить за семьей А. С. Щербакова все виды снабжения по линии 6-го Управления НКГБ СССР и промтоварный лимит по линии закрытых распределителей Совнаркома СССР.

7. Закрепить за семьей А. С. Щербакова квартиру в г. Москве по улице Грановского, дом 3, и обеспечить дачей с обслуживанием по линии 6-го Управления НКГБ СССР.

8. Закрепить за женой А. С. Щербакова для постоянного пользования легковую автомашину, приняв ее на содержание гаража особого назначения Кремля.

9. Сохранить за всеми членами семьи А. С. Щербакова право на лечение в Кремлевской поликлинике».

Александр Сергеевич Щербаков, видно, сильно насолил своим соратникам. Его терпеть не мог и его ближайший помощник по руководству Москвой — Георгий Попов. Именно он сменил Щербакова в кресле хозяина столицы. Он станет главным руководителем Фурцевой.

Весной 1938 года Попов закончил Промышленную академию, получил специальность «инженер по организации труда и производства». Но на производство не попал. В июле его откомандировали «в распоряжение ЦК ВКП(б)». Попова взял к себе главный партийный кадровик Георгий Максимилианович Маленков и назначил ответственным инструктором отдела руководящих партийных органов. Но в ЦК Попов проработал всего четыре месяца. В октябре сняли все московское руководство. Руководить столицей поставили людей со стороны — Щербакова (его перевели из Донецка) и Попова.

Второго ноября 1938 года Георгий Михайлович был назначен вторым секретарем Московского горкома. Он ведал столичной промышленностью, в первую очередь самой важной — авиационной, и чисто партийными делами.

В сентябре 1940 года Попов впервые побывал у вождя.

— Нас вызывают к товарищу Сталину, — торжественно предупредил его Щербаков, — поедем в Кремль.

По словам Попова, «лицо у Щербакова было очень бледное, он был взволнован». Георгий Михайлович Попов, надо понимать, понравился вождю. В феврале 1941 года на XVIII партийной конференции Сталин назвал его «серьезным, деловым человеком» и предложил из кандидатов перевести в члены ЦК. В 1944 году Попова сделали еще и председателем исполкома Моссовета. Когда Щербаков заболел, Попов уже единолично управлял городом и областью.

Столица жила и работала, несмотря на войну. В Берлине много говорили о «чуде в германской военной промышленности». Адольф Гитлер восхищался своим «гениальным» министром вооружений Альбертом Шпеером. Но в успехах Шпеера не было ничего чудесного: в основе лежала безжалостная мобилизация всех ресурсов Германии и ограбление оккупированных территорий. Если уж говорить о чуде, то оно произошло в советском военном производстве. Несмотря на потери огромных территорий, на необходимость эвакуировать заводы и разворачивать их на новом месте, советская промышленность во всем опережала германскую. И советские люди шли на огромные жертвы во имя победы над Германией.

В 1943 году, несмотря на войну, вступили в строй новые станции метро — «Завод имени Сталина» («Автозаводская»), «Павелецкая», «Новокузнецкая». В 1944-м — «Бауманская», «Электрозаводская», «Сталинская» («Семеновская»), «Измайловская» («Измайловский парк»). Продолжение строительства метрополитена обсуждалось на пленуме горкома в феврале 1944 года.

Щербаков был еще жив, когда в конце апреля 1945-го Сталин пригласил Попова вместе проехать по Москве на автомобиле. После прогулки сели обедать. Сталин изложил свои впечатления. Он хотел, чтобы из центра убрали трамваи, построили красивые дома и позаботились о том, чтобы город стал зеленым. Гордый доверием вождя, Георгий Михайлович распорядился о массовой посадке деревьев в центре столицы, в первую очередь на улице Горького (ныне Тверская).

Вождь упивался своей ролью победителя.

Двадцать шестого июня 1945 года президиум Верховного Совета СССР принял указ об установлении высшего воинского звания «Генералиссимус Советского Союза». На следующий день это звание присвоили Сталину. Любопытно, что императоры, жаловавшие других высокими званиями, не подумали возвести в генералиссимусы самих себя. Давать звания самому себе считалось неудобным. Последний русский император Николай II так и остался полковником — в том звании, в которое его произвел перед смертью отец-император.