Звонок, раздавшийся у входной двери и эхом раскатившийся по всему дому, заставил Лауру вздрогнуть. Машина? Ей, вероятно, сообщат. Огромный дом весь бурлил, запруженный поставщиками провизии, дизайнерами, цветочниками, которые вносили последние штрихи в картину предстоящего торжества. Если им и покажется странным, что она сидит тут все утро одна накануне свадьбы, — в конце концов, это не их забота.

Хотя у Лауры не было здесь близких родственников и друзей, многие приятели, оставшиеся со времен школы и колледжа, собирались встретить ее у отдела записи гражданских актов. И, самое главное, незримая связь с Нелли, окутывающей ее своим теплом, никогда не даст чувствовать себя заброшенной в этом доме.

Раздумья Лауры были прерваны осторожным стуком в дверь.

— Войдите! — откликнулась она, поднимаясь. В спальню впорхнула хорошенькая брюнетка в безупречном кружевном переднике.

— Посыльный только что доставил это, леди. Передал, что нужно вскрыть прямо сейчас.

Отпустив девушку, Лаура занялась двумя небольшими свертками в простой упаковке. В большем из них оказалась орхидея с зевом оттенка слоновой кости и отогнутыми наружу лепестками, тронутыми нежным коричневым налетом. На вложенной карточке выделялось характерное факсимиле подписи Джесса Фоклейна.

Она уже готова была растаять от удовольствия, как вдруг осознала, что это тоже реквизит, часть фарса, который они ставили на сцене особняка в Хантерсе, чтобы удержать бесценное наследство. С гримаской вынужденного послушания она отложила цветок в сторону и принялась распаковывать следующий сверток.

Здесь Лаура обнаружила миниатюрную овальной формы шкатулку и крохотный, обтянутый кожей футляр для кольца с потертыми краями и изящной золотой монограммой на крышечке, изрядно потускневшей от времени.

Охваченная любопытством, она открыла сначала шкатулку и замерла от восхищения. Внутри была нитка жемчуга невероятной ценности, если судить по чистоте радужного сияния великолепно подобранных по оттенку жемчужин. Лаура благоговейно возвратила это чудо на атласное ложе, прежде чем взяться за последнюю коробочку, где в гнезде из черного атласа переливалось золотое кольцо с крупным желтым солитером. Только после этого она обратила внимание, что в упаковку была вложена и записка.

«Старое соседствует с новым… — обращался к ней Джесс. — Эти вещицы — семейные реликвии. Обе принадлежали Нелли, а до нее — матери деда. Они хранились в банке, дожидаясь новой госпожи поместья Хантерс. Пожалуйста, надень их сегодня перед церемонией. Рей ждет этого».

И все? Он прислал ей великолепные украшения, но ни слова поддержки перед испытанием, которое предстояло пройти. Впрочем, что за притязания? Обязавшись щедро отблагодарить ее за услуги, Джесс избавил себя от труда относиться к ней чуть теплее, чем требовала формальная вежливость.

Задумчиво созерцая пейзаж за окном, Лаура не сразу заметила, что по аллее от огромных чугунных ворот на въезде в усадьбу плавно движется украшенный лентами белый лимузин. Глубоко вздохнув, она окинула прощальным взором комнату, где провела столько блаженных часов, пока судьба дарила ей дружбу с Нелли Раджебл.

Четверть часа спустя она уже выходила из «роллс-ройса», сдержанная, элегантная. И тут же оторопела, обнаружив, какая внушительная толпа собралась у входа в старинный особняк в стиле Тюдоров, который местные власти приспособили для записи гражданских актов.

Хотя приглашения на прием в Хантерс были разосланы по всему Оксфордширу, Лаура ожидала увидеть на церемонии не более нескольких десятков ближайших друзей и деловых партнеров Джесса. Ну и с полдюжины собственных приятелей и хороших знакомых. Однако, создавалось впечатление, что все приглашенные разом побросали дела, дабы не пропустить прибытие невесты.

На долю секунды перед глазами Лауры ожили видения, связанные с ее предыдущим бракосочетанием. Наспех украшенная больничная палата разительно контрастировала с восковой бледностью лица Мартина, а ее подчеркнуто скромное платьице вносило невольную дисгармонию в обряд, скрепляющий союз без будущего. Ей положительно везет на подобного рода спектакли.

Аплодисменты, которыми наградили невесту после появления из машины, долетали до слуха, подобно шуму моря, плескавшегося где-то далеко внизу. У входа в украшенную цветами аркаду со стеклянной крышей, ведущую в переднюю зала бракосочетаний, Лаура остановилась в нерешительности.

Его еще нет? А что, если он передумал? Она нервно теребила крохотную сумочку из крокодиловой кожи. Все подобрано в тон для этого водевиля!

Уверенности не было ни в чем, перспектива публичного позора казалась более чем реальной, как вдруг… Джесс шел ей навстречу размашистым, широким шагом, стремительно сокращая разделявшее их расстояние, пока не оказался достаточно близко, чтобы завладеть ее свободной рукой и сплести сильные пальцы с ее трепещущими пальчиками.

— Ага, орхидею тоже доставили, — удовлетворенно мурлыкнул он, модулируя тембр голоса специально для тех, кто стоял поближе, но глаза его оставались сосредоточенными и оценивающими.

— Как вам удалось так точно подобрать цветок? — промямлила Лаура с глупой улыбкой, чувствуя, как его пальцы напряглись.

— Моей заслуги тут нет, — снисходительно пояснил Джесс, пропуская неуклюжий комплимент мимо ушей. — Орхидея относится к тем редким украшениям, которые так совершенны, что никогда не вступают в конфликт со всем остальным нарядом. К тому же, — добавил он после едва заметной паузы, — этот цветок — одно из самых эротических созданий природы.

— Вы, конечно, хотели сказать «экзотических»? — сладким голосом уточнила она, ощущая каждой порой, как придирчиво оценивает Джесс ее внешний вид. Интересно, остался ли он доволен? Лаура достаточно доверяла собственному вкусу, чтобы обращать внимание на косые взгляды или иронические реплики.

— Разве? — ловко имитировал пикантный флирт жених. — Я не оговорился, дорогая. Но это мы обсудим в более подходящее время… Спасибо за то, что изволили надеть кольцо с бриллиантом и фамильный жемчуг Раджеблов.

— Мне это было так приятно! — Лаура повела плечами, освобождаясь от тягостного напряжения. — Как вы однажды заметили, дорогие вещи не бывают вульгарными.

— Все совершенно иначе, любовь моя. — Что-то зловещее мелькнуло за ласково-предупредительным выражением холеного лица. Впрочем, даже она едва успела это заметить. И только пальцы, чувствительно сдавившие ее руку вместе с кольцом, давали понять, что афоризм пришелся ему не по вкусу. — Если уж цитировать меня, то следует делать это правильно.

— Так научите меня, мой друг, — защебетала Лаура, пытаясь скрыть прилив ярости, от которой стало трудно дышать. Неужели он и вправду считает, что ее хоть капельку заботит стоимость драгоценностей, которые ей дали поносить? Быстрым движением она высвободила руку и дотронулась до великолепных жемчужин, лежавших у нее на ключицах. Жемчуг Нелли — вот заветное слово. Все, что она делала сегодня, было для нее и во имя ее.

Джесс отрывисто хохотнул, очевидно, найдя в реплике невесты нечто забавное.