Да, Шейн. Не помню, что он сказал в конце нашей, скажем так, встречи, но, думаю, это была попытка оправдать свой поступок, чтобы я не прикончила его. Я не до конца уверена, но по его речи я могу судить о том, что в его планы не входит убивать меня второй раз. И это хорошая новость. Но есть и плохое — меня просто до чертиков пугает то, что произошло сегодня со мной.

Нет, не превращение в пуму. К этому я уже привыкла. А вот навязчивая идея отправиться на верную смерть… Вот это было совершенно ненормально. Как оказалось, меня она там и не ждала, но это не отменяет странность моего выбора.

А эта неудержимая агрессия и желание убить Шейна, возникшая в один миг? Слава богу, что вовремя смогла прийти в себя, иначе произошло бы то, с чем не смогла бы жить дальше.

Как бы я ни была зла на Шейна, как бы ни пыталась возненавидеть его, но смерти я ему никогда не желала. Ведь я продолжала любить его всем сердцем.

Но нельзя давать слабину. Даже зная наверняка то, что он больше не будет пытаться убить меня, необходимо держаться от него подальше. Тот, кто предал один раз, безусловно предаст снова. Не важно, чего это будет касаться во второй раз.

К тому же, я могу начать напрасно обнадеживать себя тем, что мы вновь будем вместе. Хоть и сейчас понимаю, что это невозможно. Не только потому, что он может меня вновь предать. Главная причина в том, что это односторонняя любовь.

Всё, что Шейн говорил и делал прежде, не имело никакого отношения к любви с его стороны. Все его действия были направлены на то, чтобы заполучить мое полное доверие для достижения конечного результата — избавления от проклятия.

Я ужасно запуталась. Меня вновь засосало в трясину, из которой я пыталась выбраться долгое время.

До самого рассвета я так и не смогла больше сомкнуть глаз из-за потока мыслей, что безустанно лезли в мою голову. И вновь я почувствовала то разбитое состояние, что испытывала раньше — в те времена, когда считала обращения лишь странными снами.

С кухни доносились аппетитные запахи выпечки, и я решила закончить с пролеживанием боков. Единственное, чего мне сейчас хотелось — спать и есть. Но раз с первым у меня ничего не получилось, то нужно было себя хотя бы едой порадовать. И мамины блюда могли справиться с этой задачей.

Кажется, родители уж очень соскучились по обычной человеческой еде за столько лет, потому что готовили они много и с большим удовольствием. И безусловным плюсом для них было то, что за едой больше не нужно было гоняться по лесу, а достаточно было лишь сходить в ближайший супермаркет.

Одна лишь мысль об охоте вызывала у меня непроизвольное передергивание всего тела. Ведь Нагвалы в первую очередь — люди, которым вообще-то несвойственно перегрызать глотки животным и потом поедать из окровавленные трупы.

Понятно, что из-за проклятия они не могли стать людьми и были вынуждены существовать, как настоящие звери. Но для меня, лишь изредка превращающейся в пуму, это казалось ужасным и совершенно неприемлемым.

Рассуждая об этом, меня неожиданно посетила одна занятная мысль. Очень уж интересным оказалось это проклятие. Оно подействовало на чистокровных Нагвалов. Полукровок, таких, как Шейн, оно не затронуло. Но еще оно не подействовало на меня. Меня!

Что за ерунда? Вроде как я виновница торжества, разве нет? К тому же оба моих родителя — Нагвалы. И это меня нужно было убить, чтобы избавиться от действия проклятия. Так и почему же я вообще родилась человеком, а не пумой? Ух, новые вопросы, на которые невозможно найти ответы.

Я тряхнула головой, отбрасывая мысли в сторону, умылась холодной водой и направилась на кухню.

— Доброе утро! — с улыбкой прощебетала мама. — Скорее садись завтракать, я испекла твой любимый пирог!

— Доброе, — через силу улыбнулась в ответ, присаживаясь за стол.

Мама поставила возле меня тарелку с большим куском яблочного пирога и чашку свежесваренного кофе.

— Спасибо, — я обхватила ладонями чашку и отхлебнула глоток побольше, надеясь на скорейший прилив бодрости.

Мама опустилась на соседний стул и пристально посмотрела на меня:

— Что-то случилось? — ее веселый настрой мгновенно сменился беспокойством.

— А что, по мне так заметно? — усмехнулась я.

— Еще как! Выкладывай.

— Да что тут говорить. Все возвращается. Ночью я уснула и…

Начав свой рассказ, я поймала себя на мысли, что не могу сообщить маме о случившемся. Нет, о возобновившихся обращениях я-то сказать могу. Вот только как объяснить, что я смогла вернуться в свое тело?

Если скажу, что справилась сама, то родители решат, что я, наконец, делаю первые шаги в управлении своей силой. Но ведь это совсем не так. И мне по-прежнему требуется их помощь в этом.

А если расскажу, что ходила к Шейну, после встречи с которым и вернула свой облик… Ну нет, страшно и представить, что тогда будет.

— Ну, так и что было ночью? — в нетерпении спрашивала мама.

— Ну да, — продолжила я, делая новый глоток кофе. — Ночью уснула, но потом очень скоро проснулась. И не смогла уснуть до утра. Вот и разбитая теперь.

— Ты просто переутомилась, — выдохнув, ответила мама. — Подготовка к экзаменам, стресс. Оттого и бессонница. Но не переживай, теперь у тебя каникулы, сможешь отдохнуть, набраться сил. И сон снова наладится. Я тебе сейчас заварю чай с успокаивающими травами, он поможет тебе немного поспать, — мама спешно встала из-за стола и полезла в ящик.

— Нет, не нужно, — прервала ее, но встретила непонимание. — Не сейчас. Лучше завари мне их вечером, а я выпью перед сном.

— Ну, хорошо, как знаешь, — ответила мама, пожав плечами, и продолжила хлопотать на кухне.

Я быстро доела свой завтрак, помыла посуду и убежала в свою комнату на изоляцию от дополнительных расспросов и средств для лечения бессонницы.

Мне было понятно беспокойство мамы и ее желание помочь. Но, к сожалению, ее травы в моем случае никак бы не помогли. Ведь нет такого лекарства, которое могло бы вылечить мое сердце и разум от Шейна…

Последние события мне подсказали, что уехать к папе Даррену на зимние каникулы — очень даже хорошая идея. Не только потому, что