– Да, что-то тут не так.

Онор услышала шепот Рэнди.

– Что вы хотите этим сказать? Что с ним не так? – спросила она.

– Мы не знаем. Док Мэгги пытается это выяснить с того дня, как хозяин заболел. – Рэнди нахмурился. – И разумейся, у жены хозяина ничего не узнаешь.

У Большого Джона тоже был хмурый вид, когда он встал из-за стола:

– Давайте займемся делом. Мы ничем не можем помочь, у нас есть работа.

Чувствуя комок в горле, Онор смотрела, как мужчины направляются к двери.

Рэнди задержался на пороге:

– А ты, Джейс, останься здесь на всякий случай. Ты придешь к нам, если Док Мэгги скажет, что ты можешь спокойно уехать.

Если Док Мэгги скажет, что он может спокойно уехать. Онор взглянула в сторону коридора, потом поискала глазами Рэнди, но худой ковбой уже скрылся за дверью.

Онор снова выглянула в пустой коридор. Она была бледна и обеспокоена.

Джейс шагнул к ней.

– Вы хорошо себя чувствуете?

Он увидел, как Онор сглотнула раз, потом другой и только тогда ответила:

– Хорошо.

– Вы неважно выглядите.

– Как вы думаете, что имел в виду Рэнди? – прошептала она, проигнорировав его замечание.

– Вы про что?

– То, что вы должны остаться здесь «на всякий случай».

– Это на случай, если жене хозяина понадобится помощь.

– А-а.

– А что, по-вашему, он имел в виду?

– Ничего.

Ничего.

– Присядьте, а то упадете, – сказал Джейс.

– Со мной все в порядке.

Онор повернулась к плите. Ее сотрясала дрожь.

– В чем дело, Онор?

– Я же сказала – ни в чем.

Джейс повернул ее к себе и встревоженно окинул взглядом ее хмурое лицо. Ее расстроенный вид его насторожил.

– Значит, вы не хотите мне рассказать, что вас тревожит? Это я могу понять, но что бы вас ни тревожило, лучше здесь не станет, разве вы не понимаете это? Вы окажете себе услугу, если вернетесь в город с Док Мэгги, когда она осмотрит хозяина, – прошептал он. – Кстати, Селеста хочет от вас избавиться.

Онор покачала головой:

– Я не позволю ей это. Меня всю жизнь унижали, и если меня будет унижать еще и хозяйка, я дам ей отпор. Я достаточно натерпелась в своей жизни, и больше я терпеть не хочу, – горячо заговорила Онор.

– Онор... – Голос Джейса стал мягче. – Поверьте мне, я знаю, что вы испытываете, но, может быть, сейчас не время занимать такую позицию?

Онор заговорила снова, уже тверже:

– Это не ваше дело.

– Я просто хотел...

– Оставьте меня в покое, пожалуйста...

Джейс вздохнул:

– Я буду в сарае, если понадоблюсь.

Док Мэгги склонилась над Баком, лежавшим на кровати. Он был бледным как привидение, на лбу выступила холодная испарина, а дыхание стало сбивчивым. Она прослушала его сердце и легкие, сделала анализ крови, но все равно пребывала в растерянности, не понимая, что послужило причиной нового приступа его неизвестной болезни. Она почувствовала за спиной раздражающее присутствие Селесты и резко повернулась:

– Что могло произойти сегодня ночью, из-за чего все началось сначала?

Селеста была бледна, под глазами ее темнели круги.

– Ничего не произошло. Бак хорошо себя чувствовал, когда ложился спать, но потом он проснулся, его рвало, и он начал задыхаться. Это меня напугало, – неохотно ответила она.

Док едва не выругалась, слушая Селесту. Ее совсем не удивляло то, что Митч, позвав ее к Баку, назвал Селесту холодной и равнодушной особой, а приехав на ранчо, она увидела Селесту аккуратно одетой и с безукоризненной прической. Док Мэгги была потрясена. Слезинки, время от времени скатывающиеся по щекам Селесты, так не соответствовали равнодушному выражению ее лица, что Док хотелось плюнуть.

Она больше не сомневалась, что Селеста – великолепная актриса, а Бак – дурак. Но Бак был очень больным дураком, и Док огорчало то, что она не может ему помочь.

– Вам лучше, Бак? – прошептала она.

– Немного. – Ему было трудно дышать, – думал, что поправляюсь. Только вчера... – Он замолчал и взглянул на Селесту. – Я только подумал, что поправляюсь.

Док могла себе это представить.

Селеста взяла Бака за руку и крепко сжала ее. На ее лице было написано обожание. Док нахмурилась. Она больше не могла этого выносить.

– Мне кажется, у вас было расстройство желудка, но сейчас все пришло в норму. Будем надеяться, что ночью у вас был приступ несварения желудка. – Она ободряюще улыбнулась Баку: – Знаете, пока нет оснований думать, что болезнь продлится долго. Сейчас у вас отсутствуют эти признаки.

– Ага...

Бак взглянул на Селесту, потом снова на Док Мэгги. Док Мэгги насторожил этот молчаливый сигнал.

– Как себя чувствовала ночью Маделейн, Селеста?

– Надеюсь, хорошо. Сегодня утром я не смогла уделить ей много времени.

– Думаю, вам надо заглянуть к ней. Я бы хотела навестить ее перед отъездом.

На лице Селесты не дрогнул ни один мускул.

– Я уверена, что с ней все в порядке.

– Лучше проверить. Я знаю, у Маделейн свои лекарства, но я не хотела бы уехать, не осмотрев ее, – вдруг у нее какие-то осложнения.

Тон Селесты стал надменным:

– Я пригласила вас для лечения Бака, а не для помощи Маделейн.

– Может, стоит последовать совету Док, дорогая? – произнес Бак слабым голосом. – Я не хочу, чтобы Маделейн из-за меня страдала.

– Хорошо. – Селеста взглянула на Бака и выдавила из себя улыбку: – Я скоро вернусь.

Док едва дождалась той минуты, когда Селеста закрыла за собой дверь.

– Как ты себя чувствуешь, Бак?

– Очень плохо, Док. У меня горит все внутри и трещит голова. Ночью все произошло так неожиданно – началась рвота и прочее. Селеста ужасно расстроилась...

– Я думаю...

– Она не знала, что делать. Именно поэтому я хотел поговорить с тобой наедине. Я за нее волнуюсь.

– Ты волнуешься за нее?

– Заболели и я, и Маделейн, а это для нее слишком большая нагрузка.

– Вы ведь наняли работницу на кухню, да? Я видела эту девушку. Похоже, она прекрасно справляется. Она может помочь твоей жене ухаживать за тобой.