— Это не ваше дело, — ответил Славник и взглянул на секретаря так, что тот понял: возражать бесполезно. — Вызовите девку и скажите ей, чтобы она во второй раз встретилась с графом Скало. Тогда я смогу сам его допросить.

— Хорошо, — ответил секретарь. Он так оробел от слов собеседника, что попятился от него. — Но вы должны быть очень внимательны. Энрико Скало — авогадор, то есть член Высшего судилища Венеции. Мы не можем позволить себе ошибку… Вы хорошо знаете, как к этому относится наш хозяин Доминус.

— Говорю вам, это не ваше дело, — ответил воин, вскинул голову и нагло взглянул на секретаря. — Вы только договоритесь с девкой, об остальном позабочусь я.

Уберто по-прежнему лежал на полу без сознания, но его лицо было уже не таким бледным.

Наконец мальчик открыл глаза и стал растерянно оглядываться вокруг, пока не увидел над собой золотой потолок базилики. Он лежал под куполом Вознесения Христова. Голова кружилась так сильно, что казалось, будто купол качается и вот-вот упадет на него.

Игнасио наклонился над ним и осторожно приподнял ему голову.

— Выпей это, тебе станет лучше, — сказал торговец мальчику, подавая ему флягу.

Уберто жадными глотками выпил воду, которая в ней была, и попытался встать, но у него снова закружилась голова. Кроме того, плохо гнулись руки и ноги, замерзли, пока он лежал на холодном полу собора. Уберто ощупал свою больную голову и растерянно пробормотал:

— Что случилось?

— Один человек толкнул тебя, и ты упал.

— Какой человек?

— Именно это мы и хотим узнать, — ответил Игнасио, взял мальчика за плечо и сказал: — А теперь смелей, попробуй встать.

Уберто медленно нашел равновесие и, поддерживаемый Игнасио, встал.

— Ты уверен, что в порядке? — спросил торговец. — Он тебя сильно пнул.

— Я в полном порядке. По крайней мере, я так думаю.

Граф Скало, который до сих пор молчал, вышел вперед. Его лицо больше не было веселым, скорее встревоженным.

— Ты помнишь что-нибудь о мужчине, который тебя толкнул?

— Да, но мало, — ответил мальчик и наморщил лоб, стараясь припомнить как можно больше. — Он был в черной одежде, здоровенный как бык. Лицо я не видел.

— Будем надеяться, что Гийому повезет больше, — сказал Игнасио.

Как раз в этот момент француз вошел в базилику. Его взгляд был полон боли. Он подошел к ним, развел руками и сказал:

— Исчез. Мне жаль, что так вышло.

Лицо торговца помрачнело.

— Тогда наше дело плохо. Кто это мог быть? Вы, граф, подозреваете кого-нибудь?

— Человек с моим положением в обществе всегда имеет врагов, которых ему надо опасаться, — сказал граф, поскреб себе затылок и добавил: — Но я не представляю, кто может интересоваться тем, о чем мы сегодня говорили.

— Раз так, мы должны быть очень внимательными, — сказал Игнасио и подумал, что, возможно, самое разумное — отказаться от этого дела в самом начале. Правда, ему уже любопытно, что это за книга «Утер Венторум». К тому же он опять встретится с Вивьеном… Поглаживая бороду, он повернулся к Уберто и сказал ему: — В любом случае я больше не уверен, что хочу взять тебя с собой. Обстановка изменилась, и дело оказалось не таким безопасным, каким я его считал.

— Учитель, ты не можешь говорить мне это! — жалобно сказал мальчик. — За два дня я увидел больше, чем за всю свою жизнь! Я обещаю, что не буду для тебя помехой. Прошу, возьми меня с собой!

— Посмотрим, — ответил Игнасио и с сомнением поглядел на мальчика. Слово «учитель» продолжало звучать в его уме и вызывало беспокойство. Затем он повернулся к графу и сказал:

— Я принимаю ваше поручение. Но еще не знаю, где должен встретиться с Вивьеном де Нарбоном.

Похоже, после этих слов у графа исчезли все сомнения. Скало вынул из-под плаща кошель, в котором зазвенели монеты, подал его торговцу и сказал:

— Оплата, как обычно, в венецианских гроссах. Это сейчас, и вдвое больше, когда доставите книгу. — Граф проверил, не подслушивает ли их кто-то третий, и, лишь убедившись, что никаких шпионов нет, договорил: — Отец Вивьен ждет вас в бенедиктинском аббатстве Святого Михаила у Плотины, между Турином и Бургундией. Будьте очень осторожны.

Игнасио, укладывая деньги в свою суму, согласился с ним и добавил:

— Я знаю, где это аббатство, и отправлюсь туда завтра же.

Наступила ночь. После утомительного ужина в компании епископа и других высокопоставленных особ граф Скало решил посвятить несколько часов развлечениям. Около полуночи он закутался в серый плащ, сел в свою гондолу и приказал слуге, который ею управлял:

— В путь, Джиджин! Отвези меня, ты сам знаешь куда. Мне нужно немного поднять себе настроение.

Лодочник лукаво улыбнулся ему, как сообщник сообщнику, и начал грести.

Гондола, лавируя между клочьями тумана, которые кружились над самой водой, вышла из каналов Риальто, покинула дворянские кварталы и смело проникла в другую часть города, находившуюся недалеко от них. Вместо каменных дворцов и мостов здесь стояли постройки из дерева и глины — дома купцов, ремесленников и ростовщиков. Звон колоколов собора Святого Марка был здесь еще ясно слышен, но факелов вдоль каналов стало меньше, их свет терялся в ночном мраке, и чем дальше плыла гондола, тем чернее становилась тьма. Некоторые участки каналов вообще не освещались.

Лодка вплыла за белый занавес, оставляя за собой на воде дрожащий след, и причалила перед безымянным особняком, из которого доносились музыка и девичий смех.

Только теперь граф, кажется, стряхнул с себя дремоту. Он подождал, пока гондола остановится, и вышел из нее, по-прежнему кутаясь в плащ.

— Я на тебя надеюсь, Джиджин. Жди меня здесь.

И, не дождавшись ответа, вошел в публичный дом. Пройдя через узкую прихожую, он оказался в гостиной с красными стенами. Здесь пахло вином и духами проституток, которые старались соблазнить патрициев и иных знатных гостей. Мужчины сидели за столами, лежали на кушетках.

Граф почувствовал, что накопившееся за день напряжение перестает сжимать его желудок и соскальзывает вниз, в берцовые кости. Скоро он полностью освободился от своих страхов. Больше он не думал о том человеке, который проник в склеп собора Святого Марка. В конце концов, чего ему бояться? Он не какой-то простолюдин. Он авогадор, член Совета сорока. Ему подчиняются шесть вассалов — феодалы, получившие в аренду земли, которые раньше зависели от константинопольских властей. С ним считается даже сам дож!

Он подумал об Игнасио из Толедо. Через несколько часов торговец отправится в сторону Альп, и вскоре «Утер Венторум» будет принадлежать ему… Но хватит раздумывать, пора развлечься. Он огляделся вокруг, и в нем постепенно проснулись плотские желания.