— Остановись.…Ни слова больше! Ничего не говори мне.

— Останется только один, и им стану я. А знаешь почему? Я молод, и такая сволочь, каких поискать ещё. А он старый осел, который держит в заложниках мальчишку, прикрываясь им как щитом. Когда всё кончится, ты исчезнешь с пацаном и начнёшь новую жизнь, я отпущу тебя. Только не мешай, уйди с дороги, и я обещаю тебя оставят в покое.

— А ты изменился. Раньше подобного предложения ты бы не сделал. И без сожаления грохнул того старика. Она смогла растопить твоё сердце, чего не смогла я. Хорошо, я уйду, только отдай мне сына, и ты больше никогда не услышишь обо мне.

— Обещаю, он будет с тобой. Сдержишь своё слово, и мы договоримся.

— И даже помогу.

Кивнув я криво усмехнулся. Она мать, а, как известно они сделают всё для своего чада. По этой причине я прощал ей многое, и все её ошибки списывал, обнуляя, и вновь давал шанс. Покинув квартиру я знал что она примет мою сторону, только так сможет вернуть себе сына.

С того дня как пропала Яна я озверел, и никто не мог меня остановить. Я хотел забрать всё, стать главным в своей стране Боссом криминального мира. И я шёл к цели: устраняя всех на своём пути.

Она будто сквозь землю провалилась, никто не мог отследить её, ни одной ошибки, она знала что делать, что же я хороший учитель, а она внимательная ученица.

Припарковав машину у своего дома, я вышел. Мои ребята встали позади, двое вышли и пошли следом, на площадке у дверей моей квартиры дежурили ещё трое. Сейчас охрана мне как никогда нужна была, причём круглосуточная. Никому нельзя доверять, никогда и ни при каких условиях, только ни в это мире. Илья ждал меня в квартире, приехав за час. Смена караула сменилась, трое поехали отдыхать двое заняли их места.

Как только я вошёл в квартиру, сразу пошёл к бару, отвинтив пробку с бутылки с джином, глотнул прямо из горла. И уже потом повернулся к Илье с немым вопросом в глазах.

— Нет, ничего, прости… — отрицательно кивнув головой, произнёс он.

— Не может быть! Вы вообще что-то делаете? Ну не могла же она исчезнуть! У неё нет ни денег, ни чего! Как она живёт? Она не взяла ничего, все драгоценности на месте, ушла и всё. Илья, найди её, купи всех и каждого найди!

Меня захлестнула волна отчаяния. У неё нет ничего, она всё оставила. Деньги в банке так и лежали нетронутыми, квартира стояла. А она просто испарилась.

— Ты знаешь, что никто не станет молчать, когда речь идёт о тебе. Они боятся тебя, все, и она в их числе. Я тебя предупреждал, она не та и не станет терпеть твои выходки. Что ты сделал?

— Унизил её… — с горечью произнёс я, присев в кресло. — Унизил так сильно, что сам себя ненавижу. Меня окружали шлюхи, я знал как с ними обращаться, а вот с ней не справился. Думал что, унизив, заставлю её подчиниться мне, не вышло. Найди её Илья, переверни этот мир, но найди. Я за неё боюсь, пусть она будет в поле моего зрения, не со мной, но чтобы я знал о ней всё.

— Я уже связался с органами. Они обменяют её Отца, на двух наших.

— Быстро же ты.…Как думаешь, он вообще знает, где она?

— Нет, не знает. Я навестил её Мать, та молчит, вот она может знать.

— А сестра? Где она?

— Уехала учиться за границу, мы уже проверили, у неё нет связи с Яной.

— Какая на хер заграница, ты, что совсем тупой? Она ещё малолетка, Господи…

— Не может быть… — пробормотал в изумлении Илья. — Это она…Она стала своей сестрой.

— Ты видел её? Лично? — процедил я сквозь зубы.

— Нет…

— Нет… — выдохнул я. — Она, вероятно, изменилась визуально. Волосы, цвет, макияж стиль в одежде. Мы вылетаем первым же рейсом!

****

Я сидел в полумраке маленькой комнатки: в ожидании любви всей своей жизни. Как же нужно было всё обстряпать так, умница. Она на самом деле изменила цвет волос, стала рыжей. Загорела, сменила имидж, эдакая рыжая бестия. Но своим привычкам не изменяла, поступила на художественный её талан оценили и взяли на бюджетной основе. Подрабатывала она, разрисовывая интерьеры квартир, чаще рисовала портреты и только любительские.

Я готов был прибить её, придушить, сколько крови она мне выпила. Маленькая дверь, издав скрип отворилась, она вошла в комнатку, кинув на комод сумочку, сняла пальто повесив его на вешалку у двери, повернулась в мою сторону. Мои губы растянулись в зловещей усмешке, при виде испуга в её глазах.

— Не думала, что ты догадаешься так быстро. Надеялась, что к тому времени ты остынешь и потеряешь интерес ко мне, но я ошиблась.

— Ошиблась, так и есть. Потеряю интерес? Только ни к тебе, но я тебя прощаю. Потому что люблю, всем сердцем, или тем, что осталось от него. Собирайся, мы едем домой. Откажешься и я убью всю твою семью. А потом можешь ненавидеть меня хоть всю жизнь, так даже легче.

Никого я убивать не собирался, мне нужен был веский аргумент, чтобы исключить ненужные споры, протесты, на это у меня просто не хватит терпения. Более того Отца уже обменяли, а её Мать продолжают обеспечивать и охранять по моему приказу.

Она молча пошла к шкафу, достав чемодан, принялась доставать вещи.

— Ты шутишь что ли? Или издеваешься надо мной? — зарычал я. — Собралась этот хлам тащить через весь мир? Оставь всё!

— Ну почему я? — застонала она, присев на диванчик.

— Сердцу не прикажешь, видишь ли. Впредь никаких подобных выходок. Пойми же, я найду тебя, и каждый раз я злюсь, дальше станет только хуже и кто его знает, что я натворю? Перережу горло твоей матери, или трахну твою сестру, мне нравятся целки, а она не тронута?

Ух, как она пылала! Её лицо горело, глаза метали молнии, я ждал, когда она бросится на меня, и она сделала это. Перехватив руки заломив их за спину, я впился в её рот, и она здесь не упустила свой шанс, вонзив свои зубки мне в губу.

— Вот, и ты думаешь, я откажусь от такой страсти? Нет, ни за что.

— Тронешь мою семью, и я сама лично распорю тебе горло.

— Ну надо же в тебе просыпается зло, гены это очень наследственная вещь. А твоя мать ещё та психопатка.

— Она в тюрьме…

— Уже нет, я вытащил её, какая будет встреча.

Не знаю, зачем я её доводил, но мне нравилось это делать. Видеть блеск во взгляде, гнев, ненависть.

— Можешь не стараться, я уже тебя ненавижу.

— Хорошо, а теперь пошли!

Я потащил её к дверям на ходу сорвав с вешалки пальто. Пусть ненавидит, она всегда будет в опасности из-за её отца упрямца, он слишком глубоко капнул, и не хочет останавливаться. Они найдут её и убьют, а потом всю её семью. На них всех мне плевать, но её я спасу. Лучше пусть живёт и ненавидит, а не гниёт в земле, когда я буду здесь сгорать без неё.

Илья ждал нас в машине, зашвырнув свою любовь на заднее сидение, я плюхнулся рядом.