Фотограф из «Мира торговых сетей» сам предложил Майклу сделать бесплатную фотографию на обложку (ему хотелось иметь не только журнальные, но и книжные публикации), но Майклу ни один из его пробных отпечатков не понравился; он хотел все их отвергнуть и нанять «настоящего фотографа».

— Что за глупости! — сказала Люси. — На мой вкус здесь есть пара очень удачных карточек — вот эта особенно. И вообще, что ты хочешь, чтобы он тебе сделал? Фотопробу для «Метро-Голдвин-Майер»?

Но единственное по-настоящему серьезное разногласие между ними вызвала биографическая справка, которую помещают под фотографией. Майкл даже уединился, чтобы написать ее как следует: он понимал, что тратит на нее слишком много времени, но в то же время знал, как внимательно он сам читает эти справки в книгах молодых поэтов, и видел, как много едва уловимых, но дьявольски важных вещей может содержаться в этих словах. В конечном счете на одобрение Люси был представлен такой текст:

Майкл Дэвенпорт родился в 1924 г. в Морристауне, штат Нью-Джерси. Во время войны служил в военно-воздушных силах, затем учился в Гарварде, выбыл на раннем этапе из турнира «Голден-главз»[25]и сейчас живет в Ларчмонте, штат Нью-Йорк, с женой и дочерью.

— Про «Голден-главз» я не поняла, — сказала Люси.

— Здесь нечего понимать, радость моя. Ты же знаешь, что я участвовал в этом турнире. В Бостоне, за год до того, как мы познакомились; я тебе сто раз рассказывал. И я действительно рано выбыл. Хреново начал и не пошел дальше третьего круга.

— Мне это не нравится.

— Слушай, — сказал он, — легкая издевка над собой такие тексты только улучшает. Иначе…

— Но здесь же нет никакой легкости, и никакая это не издевка, — заговорила она. — Ничего, кроме болезненной настороженности здесь не читается. Ты как будто боишься, что Гарвард может показаться слишком уж стерильным местом для поэта, и сразу же пытаешься уравновесить его этой идиотической боксерской крутизной. Знаешь, ты как эти писатели, которые всю жизнь проводят при университетах, получают степень за степенью, преподают потихоньку и потом дорастают до профессоров. Многим из них стыдно писать все это на обложках, поэтому они фотографируются в рабочей одежде и перечисляют все сезонные работы, какие у них только были в студенческие годы: «Уильям такой-то работал скотником, водителем грузовика, комбайнером и матросом на торговом флоте». Разве ты не видишь, насколько это нелепо?

Майкл выпрямился, отошел в другой конец гостиной, молча развернулся и уселся в кресло, оставлявшее между ними не меньше пятнадцати футов свободного пространства.

— В последнее время становится все очевиднее, — заговорил он оттуда, стараясь не смотреть на нее, — что ты стала считать меня дураком.

В комнате воцарилось молчание, и, когда он посмотрел на нее, ее глаза блестели от слез.

— Майкл, — сказала она, — неужели я действительно так себя вела? Так отвратительно? Майкл, я никогда, никогда не думала… Майкл!

И уже по тому, как медленно, с некоторой даже театральностью она пересекала эти разделявшие их пятнадцать футов, он понял — еще до того, как поднялся, чтобы принять ее в свои объятия, — что никаких придирок, и покровительственного тона, и вообще никаких неприятностей в его доме больше не будет.

Ларчмонту никогда не стать Кембриджем, но ни запах ее волос, ни вкус ее губ, ни голос, ни страстное ее дыхание ничуть не изменились с тех пор, как они оказались под армейским одеялом на Уэйр-стрит много лет назад.

Хотя в конечном счете он решил, что по поводу обложки она была, наверное, права. Мир или, точнее, та бесконечно малая доля американских читателей, которые дадут себе труд взять его книгу и бросить на нее взгляд, так никогда и не узнает, что Майкл Дэвенпорт когда-то выбыл из турнира «Голден главз» на самых ранних этапах.

Осенью в округе Патнем можно увидеть, как фазан поднимается из своего укрытия и летит над долгими рыжевато-желтыми полями, а порой меж тонких стволов, под сенью дубов и белой березы, можно было найти даже пугливых оленей. Серьезные охотники, правда, особого интереса к этим местам не питали из-за их недостаточной «открытости»: здесь было много оживленных асфальтовых дорог, вдоль которых показывались то тут, то там небольшие группы домов, магазинов и школ, не говоря уже о безжалостном вторжении в округ идущей через весь штат, всегда загруженной скоростной дороги.

Неподалеку от южной границы округа располагается озеро Тонапак, некогда излюбленное место летнего отдыха для городских отпускников; само озеро давно вышло из моды, однако небольшой торговый поселок, возникший у одной из его оконечностей, никуда не исчез.

Именно в эту унылую деревню и ехали Дэвенпорты этим сентябрьским днем: Майкл сидел за рулем, пытаясь не пропустить нужный левый поворот, а Люси с хмурым видом разглядывала разложенную на коленях карту.

— Здесь, — сказал он ей. — Вот этот поворот.

Они проехали улицу, состоявшую из аккуратных, близко поставленных друг к другу одноэтажных домиков, в палисадниках которых красовались кое-где гипсовые Мадонны и горделивые флагштоки с поникшими в безветрие американскими флагами, и Люси сказала:

— Очень уж все это убого, правда же?

Но затем они выехали на длинный изогнутый участок дороги, по обеим сторонам которого не было ничего, кроме невысоких старых каменных стен и густых зарослей, и наконец обнаружили то, что искали: покрытый коричневым гонтом почтовый ящик, на котором значилось: «Донарэнн».

Они приехали сюда по объявлению: раздел «Сдается» обещал им «очаровательный гостевой домик в четыре комнаты в частном землевладении: красивый участок; идеальный вариант для семьи с детьми».

— Не сказать, что дорога в идеальном состоянии, — проговорил Майкл, когда колеса загромыхали по выбоинам уходящего вверх внутреннего проезда, а машину окутали клубы пыли, но оба ошеломленно следили, какой он был длинный и дремучий.

— А вот и Дэвенпорты! — сказала хозяйка, выходя из собственного дома с увесистой связкой ключей в руке. — Сразу нас нашли? Меня зовут Энн Блейк.

Это была невысокая полная женщина; из-за длинных накладных ресниц ее стареющее лицо с мелким подбородком смотрелось почти что комично: Майклу она напомнила Бетти Буп[26]из старых мультфильмов.