арену. Киевляне выродились, подобно поздним эллинам, когда выбрали своим мэром Леонида Черновецкого. Когда после него киевляне избрали мэром Кличко, для меня все стало ясно с этим городом.

Итак, особенность Украины в том, что как минимум для Донецка, Харькова, Одессы, Днепропетровска и Львова Киев так и не стал полноценной столицей. Административное главенство, естественно, признавалось, но Киев не являлся образцом. В Донецке и Днепропетровске бизнесцентры и модные ЖК строили не менее пафосно и этажно. Дороги в Донецке и области были лучшими в республике, включая межквартальные проезды. В Харькове метро строили быстрее, а бензин был дешевле. Особняк на 16-й Фонтана или видовая квартира в Аркадии ценились выше. Во Львове сфера услуг гораздо доступнее и качественнее, а культурно-политические связи с Варшавой и Веной — сильнее.

Трагедия постУкраины связана с тем, что Киев не смог стать образцовым мегаполисом, который задавал бы темп развития всей республике. Он деградировал в большое пятно незаконной застройки с бесконечными митингами и акциями протеста.

Итак, после 2004 года жители Киева начали превращаться в обитателей арены. Конечно, не все. Большинство, как мы выяснили, ушли в «хатаскрайники» и наслаждались своим бытом на Позняках или Теремках-2. А вот политизированное меньшинство очень быстро начало встраиваться в эту систему.

После 2004 года в Киеве ежедневно проходило несколько пикетов или митингов — это только официально заявленных. Если учитывать протесты на месте застроек и корпоративные конфликты с участием массовки, счет ежедневных акций протеста в украинской столице шел на десятки. Киев оброс тысячами проходимцев, готовых протестовать по любому поводу. В райотделах киевской милиции была такса за «незамечание» митингов. У любого политтехнолога средней руки в записной книжке были контакты двух-трех «сотников» — молодых людей, готовых за 24 часа организовать сотню митингующих под любыми флагами. Транспаранты, мегафон — за отдельную плату.

Аналогично обстояли дела в медиасфере. Киев стал ареной выяснения корпоративных отношений между олигархами. Так как коррупция захлестнула все уровни безгосударственной власти, а Киев — город маленький, расцвела журналистика расследований.

Вся эта вакханалия свободы слова и предпринимательства щедро поддерживалась из посольств США, Британии, Германии и Польши. Киевская интеллигенция к концу нулевых была куплена на корню иностранными НКО и фондами, что у многих уважаемых интеллигентов Харькова, Донецка и Одессы вызывало омерзение.

Выводы и прогнозы

Государство умерло в Киеве первым — еще в 2004 году. Тогда же Киев перестал быть полисом (сложноустроенным городом) и постепенно превратился в арену — территорию столкновения интересов и конфликтов. Спасти Киев можно, только уничтожив арену и восстановив полис.

ГАРДАРИКИ

Это слово на языке варягов значило «страна городов». Так они называли Русь. Действительно, на территории России, постУкраины и Белоруссии четко выделяется древнерусское наследие — города, городки, деревни и села. В России древнерусское наследие сосредоточено вокруг бассейна Волги, а также притоков Камы и Оки. Древнерусская культура развивалась вдоль рек. Москва, Тверь, Ярославль, Нижний Новгород, Рязань — все это города одного бассейна. На другой великой реке — Днепре — находились не менее развитые поселения. Так, на территории современной Белоруссии вокруг бассейна Северного Днепра расположены основные города Гомельской и Могилевской областей. В России на Днепре стоит древний Смоленск.

Украине в свое время достались самые плодородные и густонаселенные регионы Поднепровья — Среднее и Нижнее. Если бы в состав УССР были включены только древнерусские земли, республика стала бы походить на Белоруссию — столица-мегаполис в окружении небольших, но древних областных центров, местечек, типовых и богатых сельхозпредприятий. На фоне Чернигова, Черкасс, Житомира и даже Львова столичное доминирование Киева было бы обеспечено.

Однако из-за хитросплетений борьбы башен внутри большевистского Кремля победила концепция слияния в УССР четырех республик: УНР-Директории (петлюровцы), Донецко-Криворожской (большевики и левые эсеры), Одесской советской (большевики, левые эсеры, анархисты) и крестьянской Махновской (анархисты). Если быть точным, то в УССР влили еще и маленькую часть Таврической советской республики в виде Генического и Мелитопольского уездов.

Изначально столица УССР находилась в Харькове, что вполне логично и обоснованно, восемьдесят процентов экономики и промышленности как 100 лет назад, так и сейчас располагаются на левом берегу Днепра. УССР представляла собой как бы двуединую рабоче-крестьянскую республику: центральная и западная части — крестьяне, юго-восточная с ее заводами, портами, доменными печами, прокатными станами, тракторными, танковыми и авиационными заводами — рабочие. Столица в Харькове, поскольку рабочие — более прогрессивный класс, чем крестьяне.

С моей точки зрения, после переноса столицы в Киев УССР была обречена. С этого момента республиканские власти в Киеве вступили в конфликт с местными властями и научно-производственной элитой мегаполисов УССР, которые выстраивали прямые отношения с Москвой и Ленинградом.

Одесским портовикам и морякам не требовались посредники в лице столичных министерств. Машиностроителям Харькова, металлургам Днепропетровска, шахтерам Донбасса и Кривбасса для выхода на всесоюзный уровень не был нужен Киев.

Каждый мегаполис Юго-Востока Украины являлся чем-то более столичным, нежели республиканская столица. Даже у Львова — единственного мегаполиса Западной Украины, который в четыре раза меньше Киева, — было значительно лучше организовано снабжение за счет приграничной торговли с Польской Народной Республикой. Это делало его на фоне столицы маленькой Эстонией на фоне Псковской области РСФСР.

При этом сам Киев разросся до огромного мегаполиса, который в плане науки и производства был интегрирован во всесоюзные процессы. Являясь крупным и развитым советским городом, он, тем не менее, был ничтожен как столица. Ничего не мог дать мегаполисам во времена УССР, поэтому оказался таким же бесплодным и во времена «незалежности».

Будучи глубоко федеративной по содержанию, УССР оставалась квадратно-гнездово-унитарной в плане управления. История «независимой» Украины началась с того, что Республика Крым попыталась выбрать своего президента и сбежать из нее. Севастополь вовсе оказался в составе Украины случайно: он был городом союзного подчинения, как Москва и Ленинград.

В идеологической истории Украины есть важная особенность — жесткое преследование Киевом любых попыток федерализации республики. Все без исключения президенты оказывались унитаристами, получая власть. Политические партии вычеркивали из программ федерализм, имея хотя бы толику власти. Прогрессирующая интеллигенция, прозападные СМИ и модные блогеры клеймили федералистов обидным словом «федерасты».

Интересно, что изначально федеральная угроза Киеву исходила с Западной Украины, когда Вячеслав Черновол и его «Народный рух» (дословный перевод — «Народное движение») собрали «Западноукраинскую ассамблею».

Почему никто из представителей власти не принял, казалось бы, простое решение и не остановил превращение Киева в арену? На рубеже 1980-х, когда рухнула союзная вертикаль власти, в Киеве у руля оказались крайне слабые элиты. Леонид Кравчук не смог удержаться на посту президента и одного срока. Партия, способная удержать