— В фургоне! — воскликнул Пако. — Ах он, хитрый, пронырливый ублюдок! Использует женщин для такого опасного дела!

— Совершенно верно! И это дает ему предлог послать с ними побольше вооруженных охранников, — добавил Стив.

— Вы правы, — кивнул Бишоп. — Умный человек и настоящий политик. Но где-то… по пути золото исчезнет, скажем, в Нью-Мексико или Аризоне. Деверо получит свою долю, и Брендон останется вне подозрений, поскольку будет находиться в это время в Вашингтоне. Думаю, он не сообразит, кто это проделал, и сомневаюсь, что поднимет шум… ведь никто не должен знать о золоте…

— Человек, использующий собственную семью, не достоин называться мужчиной, — взорвался Пако.

Стив беспечно пожал плечами:

— Черт возьми, женщины, должно быть, согласились в этом участвовать. Какая женщина устоит перед искушением стать принцессой? Значит, мы должны подойти ближе к границе, прежде чем золото исчезнет?

Зубцом вилки Бишоп начал чертить на скатерти нечто вроде карты. Стив и Пако внимательно наблюдали.

Как обычно, он ни о чем не забыл, объясняя обоим, что они будут действовать без всякой помощи.

— Правительство, естественно, ни а чем не осведомлено, — сухо процедил он, — и не несет ответственности за эту… операцию. Если что-то случится и вам повезет попасть в тюрьму, мы организуем побег. Но учтите, если люди Брендона вас схватят, долго вы не проживете. А теперь играем в карты, джентльмены. Завтра я уезжаю дилижансом, но можно еще часок поиграть.

— То есть у вас есть время, чтобы полностью нас обчистить, — ухмыльнулся Пако. — Придется оставить себе часть захваченного золота.

— Будь я на вашем месте, не садился бы играть с незнакомыми людьми, — добавил Стив ехидно, — могут обвинить в жульничестве.

— В жизни не мухлевал, просто везет в карты, — отбивался Бишоп.

Спроси у Бишопа кто-нибудь серьезно, в чем причина такой удачи, он ответил бы, что всю жизнь изучал природу человеческую. Именно это позволяло ему так часто выигрывать.

Внешне сосредоточившись на картах, Бишоп продолжал обдумывать первую часть плана. Без сомнения, Брендон спешит отправить караван фургонов в Калифорнию и скорее всего наймет проводниками Стива Моргана и Пако Дэвиса. Бишоп организовал все очень тщательно, обеспечил их присутствие в Сан-Антонио. Именно шериф Тревор, друг Бишопа, предложил их кандидатуры Брендону. Если все будет в порядке, через два-три дня караван уйдет из Сан-Антонио. Правда, Морган предупреждал, что Соне Брендон вряд ли понравится его присутствие, но, вероятно, из этой прошлой связи можно извлечь какую-нибудь пользу. Красивая женщина, но слабовольная… нет, она вряд ли скажет что-нибудь своему мужу.

Взглянув в глаза Стиву Моргану, Бишоп неожиданно произнес:

— Думаю… ваше путешествие будет… э-э-э… очень приятным.

Стив поймет, что он хотел сказать.

В последующие дни Джинни Брендон продолжала находить все новые причины неприязни, питаемой к мистеру Стиву Моргану.

Сначала была небольшая вечеринка, на которой отец объявил, что нанял в проводники Стива Моргана и его партнера Пако Дэвиса. Джинни, не хотевшая спускаться к обеду, все-таки позволила Соне убедить себя, поскольку такое поведение наверняка расстроило бы отца. Она ожидала… она не знала, чего можно ожидать. Встречи со смущенным, сконфуженным мистером Морганом? Собственного безразличия, холодного презрения? Она обрадовалась, услышав, что Карл Хоскинс тоже будет обедать с ними, вместе с Папашей Уилкинсом, вожатым каравана.

Джинни оделась в этот вечер с особенной тщательностью, в одно из своих любимых платьев, светло-желтое, оттенявшее медный блеск волос. Она поставит этого невежу на место! К собственному удивлению, она обнаружила, что Соня тоже была прекрасно одета, в платье из темно-красного бархата; в ушах, на шее и пальцах сверкали рубины, делавшие ее красоту почти неземной.

— Вы обе прелестно выглядите, — заметил сенатор Брендон.

— Возможно, нам много месяцев не придется так одеваться, — словно в оправдание прошептала Соня. Она не могла признаться даже себе, что для столь изысканного туалета могла быть иная причина. В конце концов, все окончилось больше четырех лет назад, и жизнь во время войны казалась совсем другой.

Если Стив Морган — именно тот человек, он, наверное, сильно изменился. К чему избегать встречи? Чем скорее это произойдет, тем лучше, и она почему-то была уверена, что он не выдаст ее мужу.

Джинни, раскрасневшаяся и оживленная, провела вечер с Карлом Хоскинсом, который был не в силах отвести глаз от этой блистающей красавицы.

Она игнорировала Стива Моргана, как и решила, но ее задевало, что тот, в свою очередь, даже не пытался подойти к ней и все время беседовал с отцом и мистером Уилкинсом.

Пако Дэвис, гибкий темнокожий человек, говорил мало и предоставлял все объяснения другу. Стив же постоянно указывал на то, как безрассудно брать женщин в столь опасное путешествие.

— Отвратительный человек! Ненавижу таких. Заметили, как он повышает голос всякий раз, когда рассказывает о зверствах индейцев? — Джинни не могла скрыть долго подавляемого гнева, когда она и Соня, извинившись, поднялись наверх, оставив мужчин беседовать за виски и сигаретами.

— Но, дорогая, — мягко возразила Соня, — не думаю, что его истории настолько ужасны! Он просто предупреждает нас о трудностях путешествия.

— Как ты можешь защищать его? Он… он даже не джентльмен! Мне больше нравится мистер Дэвис — по крайней мере он не болтает и не хвастается!

Соня тактично сменила тему:

— Ну что ж, ты одержала сегодня одну блестящую победу. Этот бедный молодой человек! Уверена, что он в тебя влюбился.

— Надеюсь, нет, влюбленные мужчины такие рохли, — пробормотала Джинни. — И кроме того, ужасно скучны.

— В таком случае, дорогая, не стоит поощрять его. Он милый юноша, но вряд ли папа посчитает его подходящей партией.

Джинни резко вскинула голову, но тут же пожала плечами. Иногда она считала мачеху современной женщиной, но сейчас…

Джинни решила, что они обе устали, и, извинившись, поспешила к себе.

Позже она была рада, что легла спать пораньше. За завтраком отец объявил, что приготовления к отъезду уже начались и эти приготовления включают умение стрелять и заряжать ружья и пистолеты и управлять фургонами. Задолго до того, как окончился этот бесконечный день, Джинни все больше жалела о том, что встретила Стива Моргана и его приятеля.

Каждый из девяти фургонов был запряжен шестеркой мулов и отведен за пять миль от города, где Стив должен был учить Джинни, Соню и Тилли править.

К концу дня Джинни не только взмокла от жары, устала — болели все кости, но почти лишилась дара речи от гнева. Казалось, она не способна ничего сделать правильно.