Но многие из убийц, даже крайне отвратительных и кровожадных, были чьими-то отцами. И наверняка их сыновья и дочери не хотели в этот факт поверить, считая их невиновными, оклеветанными, подставленными и оболганными.

Не зная, что и думать, Лера откинула щеколду. А потом, быстро выдернув из розетки ночник и зажав его в руке (какое-никакое, но все-таки оружие!), двинулась в коридор.

Но никого в коридоре не было. Как не было ни в кабинете отца, ни на кухне, ни в ванной. Он в самом деле куда-то ушел.

Лере бросилось в глаза, что груда окровавленных полотенец из ванны исчезла. А вот запачканный кровью пиджак отца все еще скомканным лежал на стуле.

Как и валялся около дивана окровавленный ярко-изумрудный женский шарфик.

Уставившись на него, девушка ощутила подкатывавшую к горлу тошноту.

Да, никаких сомнений быть не могло: это шарфик Лариски.

* * *

Она должна была что-то предпринять, но только вот что? Не обращаться же, в самом деле, в милицию? И кто вообще мог ей помочь?

Решение пришло моментально, и Лера ринулась в свою комнату, схватив трубку телефона. Ну да, он же отключен отцом! Пришлось вернуться в коридор и вставить в телефонную розетку вилку.

Аппарат, запипикав, ожил.

То, что Толик не спал, Лера не сомневалась: он был «совой», гоняя от заката до рассвета на своем компьютере, который ему подарил дядька, фазер Кирюхи, какие-то жуткие стрелялки.

Лера набрала номер телефона Толика, и тот снял трубку на третьем же гудке.

– Ну, что такое? – произнес он, и Лера спросила:

– Доброе утро! У тебя все в порядке?

Вообще-то она никогда не звонила ему в три ночи, но в этот раз пришлось сделать исключение.

– У меня да. Знаешь, я на двенадцатый уровень впервые за все время только что дошел! Это так невероятно круто! Там надо было замочить целую армию зомбаков на заброшенной фабрике, а потом…

Не желая слушать ужасных подробностей компьютерной игры (ей и в реальной жизни хватало этих самых ужасных подробностей), Лера его перебила:

– А где живет твой Кирюха?

– А тебе зачем? – сразу же ощетинился Толик.

Не могла же она объяснять ему все, что произошло у нее в квартире за последние полчаса!

– Ты мне можешь сказать, где он живет? Или хотя бы дать его номер… – настаивала на своем Лера, но принципиальный Толик заявил:

– Нет, не могу. И вообще, мне надо дальше играть. Давай завтра об этом поговорим. Ты что, решила его навестить в три ночи? Ну, ты даешь!

И, явно разозленный, повесил трубку.

Лера тотчас нажала кнопку повторного набора предыдущего номера, но услышала в трубке короткие гудки. Теперь до Толика было не дозвониться.

Что же ей делать?

Потому что, если ей кто-то и мог помочь, так это Кирилл, который и сам работал в городской прокуратуре, и отец которого, дядька Толика, занимал там важный пост.

Тут Леру осенило, и она попеняла себе за то, что не вспомнила об этом раньше. Ну, конечно же, Кирилл ведь при расставании дал ей свою визитку!

Только вот где она?

Лера принялась судорожно искать ее и перетряхнула весь сарафан, уверенная, что положила его в карман.

Только там визитки не было.

Она обнаружила ее на полу своей комнаты – видимо, незаметно выпала, когда она вчера переодевалась.

Подняв ее, Лера заметила длинный номер мобильного телефона – ну да, эта новомодная штукенция у Кирилла наверняка должна была иметься!

Только вот имела ли она право звонить ему в начале четвертого ночи?

Имела.

Она же не по пустякам его намеревалась беспокоить, а по крайне важному делу. По делу, которое касалось жизни и смерти.

Кирилл принял звонок тогда, когда Лера уже собиралась отключаться. Она услышала его низкий, столь очаровавший ее голос:

– Да, алло!

И девушка вдруг поняла, что элементарно не может говорить – голос окончательно пропал.

Она попыталась выдавить из себя хоть звук, но не смогла. И тогда Кирилл произнес:

– Лера, это вы? Я же вижу, что это ваш домашний номер…

Он видит? Ну да, ее номер высветился у него на мобильном, но выходило, что Кирилл знал ее домашний?

Только вот как?

Не исключено, что из Толика вытряс.

Собрав последние силы, Лера прохрипела:

– Мне нужна ваша помощь… Твоя помощь…

И замолчала, потому что не знала, что сказать дальше – да и говорить больше не могла.

Кирилл отреагировал мгновенно:

– Я подъеду к вам… то есть к тебе, минут через пятнадцать-двадцать, устроит?

До Леры донесся недовольный женский голос:

– Пупсик, к кому это ты подъедешь минут через пятнадцать-двадцать? А как же эротический массаж, который ты мне обещал сделать?

Кирилл только добавил:

– Уже еду.

И отключился.

* * *

Накинув сатиновый халат, Лера спустилась к подъезду, и вот в темноте сверкнули ослепившие ее фары. Потом они погасли, и Лера увидела крутую заграничную красную тачку, за рулем которой сидел Кирилл.

Приоткрыв дверь, он произнес:

– Мы можем проехаться, если хотите… Если ты хочешь. Ну, или тут постоим.

Лера, залезая на сиденье рядом с Кириллом, прошептала:

– Проедемся.

Кирилл плавно тронулся с места, и они покатили прочь от их двора. Лера не знала, как начать разговор и была благодарна молодому человеку, что он ее не торопил.

Наконец, она просипела:

– Я вас разбудила… Извините!

– Я не спал, – ответил Кирилл, управлявший автомобилем одной рукой, и девушка вспомнила о его недовольной ночной спутнице, которой он обещал эротический массаж.

Ну да, с такой наверняка глаз не сомкнешь…

– У меня ларингит, – выдавила из себя Лера, и Кирилл, усмехнувшись, произнес:

– Я знаю.

Ну да, он все знал! И то, что у нее ларингит, и ее домашний номер, и ее домашний адрес – он ведь приехал, так и не спросив, где она живет.

– Спасибо за цветы. Они ведь от вас?

Кирилл подтвердил:

– От меня. И кстати, мы ведь теперь на ты? Или будешь настаивать на том, чтобы мы говорили друг другу вы?

Настаивать Лера не собиралась.

Они катили по ночному городу, и Лера знала, что должна наконец начать свой рассказ, ведь она в три ночи потревожила малознакомого человека, оторвала его от важных дел…