Алекс ухмыльнулся, глядя в стакан.

– Вполне возможно. Она, несомненно, направила свои силы на… э… то, чтобы немного развлечься.

Тесс знала, что они подсмеиваются над ней, но это ее не задевало. Разговор о физическом удовольствии она не считала важным, не вызывал он у нее и любопытства. Здесь ей все казалось особенно интересным и не хотелось тратить время на всякие мелочи.

– Я голодна. Может быть, мы все-таки поедим?

– Ну конечно. – Гален чуть скривил губы в усмешке. – Ведь это обязанность мужа удовлетворять… аппетит своей жены.

– Прекрати, Алекс. – Тесс невесело хихикала, пытаясь удержать кузена, который, раскачиваясь из стороны в сторону, брел по гостиничному у двору. – Ты слишком много выпил. Мы оба сейчас свалимся на землю.

– Ты оскорбляешь меня, – Алекс вытаращил на нее глаза. – Ты думаешь, я не удержусь на ногах? Это грандиозное событие, и я счастлив, невыразимо счастлив.

– Ты просто невыразимо пьян, – снисходительно улыбнулась Тесс, пытаясь прислонить его к дверному косяку. – Судя по тому, как ты праздновал, можно было подумать, что это день твоей свадьбы.

– Я праздновал потому, что это не день моей свадьбы. – Он нежно дотронулся до ее щеки, и в его грустных голубых глазах заблестели слезы. – Бедный маленький бесенок.

– Кажется, она чувствует себя гораздо лучше, чем ты. – Гален нагнал их и распахнул дверь. – Пойдем, я помогу тебе подняться.

– Нет необходимости. – Алекс прошел, шатаясь, к лестнице. – Я абсолютно в состоянии… – Его нога соскользнула со второй ступеньки, и он нырнул головой вперед.

– Абсолютно в состоянии пересчитать носом ступени.

– Я просто споткнулся, – произнес Алекс с достоинством. – Как ты думаешь, человек может подниматься по лестнице в такой темноте?

– Странно, что у меня с этим нет проблем. – Гален помог Алексу встать и обхватил его рукой за талию. – Я только что кончил возиться с Селиком и вовсе не хочу заполучить еще одного пациента.

– Ты сравниваешь меня с лошадью?

– Только когда ты трезв. Когда ты пьян, то по своему интеллекту едва отличаешься от протухшего на солнце верблюда.

– Оскорбление за оскорблением.

– Что же еще ты ждал от варвара. – Гален, поднимаясь по лестнице, принял на себя по крайней мере половину веса Алекса.

Алекс еле слышно выругался.

– Быть может, позвать его слугу? – спросила Тесс.

– Он больше не путешествует со слугами. – Гален остановился и, придерживая друга, перекинул его руку себе за шею. – В пути о нас обоих заботится Сайд.

– В самом деле? – Тесс закрыла входную дверь и теперь наблюдала за их восхождением, – Как странно. – Она знала, что Алекс везде ездил с полным составом слуг, начиная от повара и кончая грумами.

– Не так уж и странно. Слуги только помеха в дороге, когда приходится пересекать пустыню. – Гален достиг верхних ступеней и взглянул на нее сверху. – Идите в свою комнату. Я приду к вам позже.

Потрясенная, она почувствовала, как улыбка застыла на ее губах.

– Вы… придете?

– Конечно.

– Конечно, – прошептала Тесс. Чего еще могла она ожидать? Ведь это ее брачная ночь. Ребенок – часть их сделки, и она не наивная дурочка, которая не знает, откуда берутся дети. Правда, он обещал, что даст ей время привыкнуть, и она надеялась…

– Тесс, – Гален ласково взглянул на нее через плечо, – иди к себе.

Девушка резко кивнула, взлетела по ступеням, обогнав его и Алекса, и направилась в свою комнату. Она почувствовала горькое разочарование в Га-лене. Тесс понимала, что мало кто из мужчин держит слово, данное женщине. Она закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной. Сердце бешено колотилось, щеки горели. То, что ей предстоит, наверное, не так ужасно. Паулине на самом деле очень нравилось… Тесс не раз слышала, как она сама просила…

Но Тесс не Паулина.

Что ж, она заключила сделку и должна выполнять ее условия.

Раздеться… Она знала, что так надо. Чтобы подготовить себя к этому акту, ей необходимо снять одежду.

Тесс глубоко вздохнула и оттолкнулась от двери. Ее пальцы лихорадочно расстегивали аккуратные жемчужные пуговки на ее светло-зеленом платье.

Через пять минут она, уже совершенно нагая, лежала под покрывалом. В комнате очень тепло и нет причины так дрожать. Все будет чудесно. Паулине ведь это нравилось, и женщина в кафе, кажется, совсем не возражала, когда моряк сжимал ее гру…

Дверь отворилась. Гален вошел и остановился возле двери, подняв над головой свечу. Он увидел Тесс, прижавшуюся к изголовью дубовой кровати, и губы его недовольно сжались.

– Как прекрасно, когда у тебя такая любезная невеста. Признаться, я не ожидал, что вы окажетесь столь сговорчивой.

– Я не сговорчивая. – Ей пришлось сделать усилие, чтобы унять дрожь в голосе. – У меня нет никакого желания делать это.

Мрачное выражение постепенно исчезло с его лица.

– Тогда откуда такая покорность?

– Это не покорность. Это честь. Ясно, что мы не можем иметь ребенка, если я не приму вас в свое тело.

– Понятно. – Он закрыл за собой дверь. – Но я, кажется, сказал вам, что могу подождать с осуществлением нашего брака.

– Но вы сказали…– Ее охватило облегчение. – Я думала, вы изменили свое решение.

– Я всегда держу слово. И если передумаю, то вы прежде всего узнаете об этом. – Он поставил подсвечник на ближайший стол, снял сюртук и перекинул его через стул. – У меня нет никакого желания насильно принуждать вас.

– Но это стало бы не насилием. Сделка есть сделка.

– Что ж, считайте это моей прихотью, но я предпочитаю страстное желание снисходительной покорности. – Он развязал галстук и отбросил его. – Вы можете не сразу зачать ребенка, а меня вовсе не привлекает ситуация, при которой на каждое мое прикосновение вы станете стискивать зубы.

– Я не обещала вам страстного желания. – Ее руки сжали край покрывала. – Я не думаю, что подхожу для этого. Хотя, признаюсь, мне делается неловко, как только подумаю об этом. Паулина любила такое занятие, но я видела кобыл под жеребцами, и мне казалось, что они вовсе не чувствовали себя… – она замолчала, подыскивая более точное слово, – удобно.

– Удобно? – Он улыбнулся. – Нет, здесь совсем не до удобств. И я не могу вам обещать, что не будет больно, но уверен, вы найдете это… интересным, – он расстегнул рубашку и снял ее, – потом, когда я научу вас…

Она уставилась на него. Мощные мускулы бугрились на его плечах, груди, руках… Ее взгляд скользнул по треугольнику черных волос на его груди, исчезающему за поясом черных панталон. Его тело было подобно отполированной бронзе. Странное волнующее покалывание вдруг возникло у нее в низу живота.