— Я от Нечистого.

Каменная маска на лице Дудника шевельнулась, выдав, нечто похожее на улыбку.

— От Вовки?! Кореша! Как он там поживает?

— Нормально. Привет тебе передает.

— Спасибо, — сказал Витек и сразу перешел на деловой тон: — С чем пожаловал?

— Нечистый вот иконы прислал, — с нотками неуверенности признался Шиляев. Честно говоря, он не верил в то, что кто-то согласится отвалить за эти почерневшие от времени дощечки хоть сколько-нибудь денег.

Однако Сашка ошибался. При упоминании об иконах Дудник заметно оживился.

— Гля, — издал он звук, похожий на клекот. — Не забыл, значит, кореш, наш уговор. Где товар?

Шиляев выразительно тряхнул портфелем.

— Здесь. Три штуки.

— Ну, я вообще-то смыслю в иконах не больше чем ты… — сразу признался Дудник и красноречивым взглядом окинул Сашку, подыскивая подходящее сравнение, — чем ты в высокой моде. Поэтому, давай-ка я пойду, звякну одному приятелю, пускай он на них взглянет.

С этими словами новый знакомый Шиляева повернулся и скорым шагом направился к дверям ресторана. Появился он минут через десять. С озабоченным видом подошел к Сашке и заявил:

— Едем к Султану, он нас ждет!

Такси покружило парочку по центральной части столицы, затем нырнуло в лабиринты улиц частного сектора и остановилось у добротного каменного дома с большими воротами. В чистом ухоженном дворе, огороженным высоким забором, под навесом стояла новенькая "Нексия". Центр двора занимал лимонарий с молодыми деревьями, глянцевитые листья на которых были, словно только что выкрашены ядовито-зеленой краской. По ступенькам с двумя каменными львами по бокам (наследие некогда жившего здесь царского генерала) Витек и Сашка поднялись в прихожую. Их никто не встречал, и новые знакомые прошли в дом.

В просторной комнате, обставленной в строгом стиле, в огромном кресле спиной к входу сидел мужчина и смотрел по телевизору боевик. Хозяин был в удлиненных шортах и отсюда сзади и сбоку его полные, лишенные какой бы то ни было растительности ноги, с круглыми коленками напоминали две желтые дыни. К вошедшим мужчина даже не повернулся — Султан одним словом, — поэтому Дудник и Шиляев вынуждены были пройти в дальний конец зала к телевизору и там сесть на стулья, чтобы оказаться лицом к хозяину.

Султан был с гонором. Об этом ясно говорила его надменная заплывшая жиром узкоглазая физиономия. А вообще-то он здорово напоминал японского бонзу со сложенными на отвисшем животе пухлыми руками.

Наконец-то оба были удостоены мимолетного взгляда, и хозяин вновь уставился в экран телевизора.

— С чем пожаловали? — бросил он небрежно.

Ответил Витек:

— Вот фраерок прибыл от Нечистого из автономии, иконы приволок.

По телевизору шла кровавая бойня. Делая вид, что внимательно следит за ней, хозяин изрек:

— Первый раз слышу о Нечистом, и каких бы то ни было иконах.

— Да брось, Султан, не дрейфь! — Дудник покривил в ухмылке рот. — Нечистый свой кореш, я с ним на зоне срок мотал. А потом на воле мы с ним дела почище икон проворачивали. Короче, он недавно по-новой из зоны вышел, а месяц назад в столице объявился, старые связи налаживал. Вот я ему тогда и "трекнул", что, мол, есть человек, которому старинные иконы нужны. Потому-то он и прислал гонца. Так что здесь все чисто.

Витек, по-видимому, убедил Султана не опасаться гостя, говорить открыто и хозяин, секунду подумав, повернул голову к Шиляеву и спросил:

— Сколько их у тебя?

— Три. Две иконы и распятие, — объявил Сашка.

— Показывай! — коротко бросил Султан.

Шиляев торопливо извлек из портфеля две темные дощечки, крест и сложил их перед хозяином на журнальный столик. Султан беглым взглядом окинул реликвии Клавдии Павловны. К ним он даже не притронулся. И вообще, он вел себя весьма сдержанно, не проявляя заинтересованности, чем как бы снижал значимость доставленного товара.

— И сколько ты за них хочешь? — спросил хозяин.

Шиляев и понятия не имел, поэтому пошел на хитрость.

— А вы сколько предлагаете? — задал он вопрос.

— Послушай, Султан, — вмешался Витек. — Мне плевать на этого фраера, — признался он, имея в виду Шиляева, — но с Нечистым нужно рассчитаться по совести. Он мужик серьезный, и если не дай бог узнает, что его лоханули, поднимет такую бучу, что нам всем потом несдобровать.

Султан снова стал пялиться в экран телевизора, и некоторое время внимательно следил за ходом кулачного поединка, затем медленно произнес:

— Я человека одного вызвал. Он должен с минуты на минуту подойти. Вот он пускай и оценит ваш товар.

Действительно менее чем через четверть часа в комнате появился невзрачный сухонький старикашка с исполосованными глубокими морщинами лицом. Он надел очки, потом еще взял лупу и долго сидел, склонившись над иконой, сверкая лысой макушкой.

— Где добыл? — спросил он, наконец, с любопытством уставясь на Шиляева.

— Вам-то, какое дело? — возмутился Сашка. — Я же не спрашиваю, куда вы потом сбудете иконы.

— А если за этими образами кровавый след тянется? — возразил Султан. — Ниточка ведь может к нам привести.

— Да нет, — разом стушевался Шиляев и пробормотал: — Чистые они. У старухи одной сперли.

— Небось со взломом? — язвительно спросил старик.

— Было дело, — неохотно признался Сашка. — Да вы не волнуйтесь. Старушка древняя, лет под восемьдесят, глухая как тетеря. Живет одна. Спала без задних ног, когда хату брали. Она икон и не хватится, а если и хватится, то в милицию не заявит. У нее в доме такими иконами вся комната увешана. Подумаешь, три штуки пропали.

Лицо Султана оставалось непроницаемым. Так что Шиляев так и не понял, верит ему хозяин дома или нет, старик же, слушая Сашку, ехидно улыбался и кивал в такт его словам.

— Что скажешь, Михалыч?! — после речи гостя спросил Султан у старика и указал на образа.

Старик сразу стал серьезным.

— Иконы, конечно, ценные, — признал он авторитетным тоном, потом наклонился к сидевшему рядом с ним хозяину и что-то быстро зашептал ему на ухо.

По мере того как старик говорил, жирное лицо Султана светлело, а одна из его куцых бровей медленно приподнималась.

— В общем, так, браток, — сказал он, выслушав старика. — Даю тебе за все две штуки баксов.

Сумма была неслыханной. Шиляев опешил, но быстро взял себя в руки и, сдерживая радость, нахально заявил:

— Нечистый сказал, что иконы стоят четыре тысячи.

— Ах, так, — усмехнулся Султан. — В таком случае пускай твой Нечистый сам приезжает сюда торговаться, а не присылает каких-то "бичей".